стало страшно. Я боялась шелохнуться: что, если он проснется, сверкая глазами, потянется ко мне и?.. Остаток ночи я провела, прислушиваясь к его дыханию. Оно казалось таким мирным.
Я должна уехать — и чем скорее, тем лучше. Но если просто поехать в аэропорт и сесть на самолет, любой дурак сможет меня выследить. Моя жизнь — полная неразбериха, крысиное гнездо, свитое из торчащих во все стороны обрывков. На счастливый конец рассчитывать не приходится, но… пусть он будет хотя бы изящным. Окончательным и бесповоротным, как щелчок ножницами. Я должна умереть. Но для этого мне понадобится помощь. Кому же довериться?
29
Утром я дождалась, пока Артур уйдет из дома. И позвонила Сэму.
— Мне надо тебя увидеть, — сказала я, — по очень важному делу.
— Что стряслось? — спросил он. К телефону подошла Марлена, и у Сэма был очень сонный голос.
— Не могу сказать по телефону. — То, что его телефон прослушивается ЦРУ или, по меньшей мере, канадской полицией, являлось догматом веры Сэма, при этом не исключено, что он был прав. Кроме того, для убедительности я нарочно говорила паническим голосом.
— Мне приехать? — спросил он, встрепенувшись.
— Нет, — коротко бросила я. — Встречаемся через полчаса у «Города галстуков» на Блур-стрит. — Сэм жил в Аннексе — поторопившись, он вполне мог успеть. Мне хотелось, чтобы он спешил, так ему скорее покажется, что дело срочное. Я таинственно повесила трубку.
Я хорошенько продумала историю, которую собиралась им рассказать. Им, потому что они обязательно явятся вдвоем: невозможно представить, чтобы Марлена осталась в стороне. Правдивый рассказ, как обычно, исключается из рассмотрения; они сразу отстранятся — в их идеологии личные проблемы не считаются достойными внимания. Если бы мне удалось поговорить с ними по отдельности — другое дело, но вместе они будут друг для друга свидетелями и потенциальными обвинителями. Поэтому требуется сюжет со злодеями, преследующими меня за дело, которое Сэм и Марлена сочтут важным. Обманывать их, конечно, низко. Сэм, как и большинство членов группы, по сути своей честен, хотя и с налетом лукавства, я же, наоборот, по сути лукава, с налетом честности. Но что остается делать? Положение отчаянное.
Я нервно топталась возле «Города галстуков», разглядывая витрину и поминутно оглядываясь через плечо. Наконец появились Сэм с Марленой. Они приехали на такси, что сильно обнадеживало: обычно они никогда им не пользовались.
— Держитесь естественно, — тихо, будто украдкой, шепнула я. — Притворитесь, что просто гуляете. — Мы пошли на запад. Я назвала время и место настоящей встречи и добавила: — По-моему, на углу стоял один из них. Обязательно убедитесь, что за вами нет слежки. — На этом мы расстались, а в три тридцать пополудни встретились в «Рое Роджерсе», том, что на Блур-стрит, к западу от Янг-стрит. Я заказала ванильный молочный коктейль, Сэм — «Рой» с полным комплектом, а Марлена — «Дейл Эванс».
Мы отнесли подносы к круглому столику у окна из полированного стекла. Оно выходило на маленький задний дворик и огромный рекламный щит кока-колы, на котором цветущего вида юноша и девушка, улыбаясь, глядели друг на друга.
— Ты гениально выбрала место, — сказал Сэм. — Они ни за что не заподозрят это заведение.
— А вы знаете, что здесь можно попросить настоящий «Взрывпакет»? — спросила Марлена.
— Настоящий? Фиг-то, — фыркнул Сэм. — Фальшивки, как частицы Креста Господня. И вообще, настоящий «Взрывпакет» давным-давно забыт и похоронен. — Марлена смутилась.
Я провела рукой по низу столешницы, будто проверяя, нет ли «жучков», и склонилась к своим собеседникам.
— Они знают про динамит, — прошептала я.
Сэм онемел. Марлена бесстрастно свернула самокрутку. Она пристрастилась к этому недавно; табачные хвостики торчали наружу и загорелись от спички, но Марлена лихо сунула папиросу в рот и спросила:
— Кто? Откуда ты знаешь?
— Я точно не уверена, — ответила я. — Может, полиция Онтарио, может, конная полиция или даже ЦРУ. В любом случае кто-то из них. Позавчера я пошла переставлять машину и заметила, что за ней наблюдают двое мужчин. Я решила не подходить, прошла мимо, как ни в чем не бывало. Вчера они снова там были, ну, может, не они, а сменщики. На этот раз я даже приближаться не стала, перешла на другую сторону и свернула в переулок.
— Значит, тебя еще не вычислили, — сказала Марлена. — Иначе следили бы не за машиной, а за тобой.
—
Сэм был потрясен. Его эскапистские мечты воплощались в жизнь, но это, похоже, не доставляло ему ни малейшего удовольствия. Марлена между тем оставалась спокойна. Ее глаза сузились — скорее всего, просто из-за дыма.
— Думаешь, это конная полиция? — проговорила она.
— Хорошо, если так, — сказала я. — В этом случае меня, возможно, никогда не найдут, а если найдут, то, по крайней мере, можно рассчитывать на честный суд. Но если это другая контора, ЦРУ или еще кто похуже, тогда нас могут попросту, ну, вы понимаете… убрать. Они же мастера подстраивать самоубийства и несчастные случаи.
— Мать честная, — пролепетал Сэм. — Прости, что мы тебя втравили в эту историю. Но вряд ли это ЦРУ, мы ведь мелкая сошка…
— Ошибаешься, — заявила Марлена. — Им национальное движение поперек глотки, они не хотят, чтобы страна поднимала голову.
— Одно хорошо, — сказала я. — Пока дальше квартиры им нас не выследить, они еще не знают, кто я такая.
— Надо срочно вывезти тебя из страны, — решила Марлена.
— Да, — согласилась я — возможно, чересчур поспешно. — Но я же не могу вот так взять и прыгнуть в первый попавшийся самолет. Если я исчезну, меня будут искать и найдут, будьте уверены. Надо завести их в тупик.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Сэм.
Я помолчала.
— Думаю, мы должны инсценировать мою смерть. Они начнут вынюхивать, узнают, что я умерла, — и дело с концом. В общем-то, я — единственная ниточка от машины с динамитом к вам. Поэтому ее нужно бросить как есть, пусть с ней сами разбираются.
Моя идея им очень понравилась, и мы стали обсуждать, как это сделать. Сэм предложил автомобильную аварию с телом, изуродованным до неузнаваемости. Он слишком много смотрел телевизор.
— И где же мы возьмем тело? — осведомилась Марлена, и вариант с аварией отпал.
Скоро лицо Сэма просветлело.
— Эй… а как насчет бочки с известью, а сверху — твои зубы? Зубы — самый точный способ опознания. Этим пользуются при авиакатастрофах. Они подумают, что остальное просто растворилось.
— Хорошо, а где взять мои зубы? — спросила я.
— Вырвать, понятное дело, все до единого, — ответил Сэм, обидевшись на мой скепсис. — Сделаешь себе вставную челюсть, она все равно гигиеничнее.
— Нет. Они могут вырвать признание у дантиста под пытками, — отказалась я, но, чуть подумав,
