отца? — Она протянула руку и, словно сама того не замечая, сжала его кисть. — То, что вы успешно управляли корпорацией в течение двух лет, не значит, что вы ничему больше не можете научиться у Большого Дедди.
Бру смотрел на тонкую руку, лежащую поверх его, загрубевшей и большой. Она хотя бы понимает, как от этого прикосновения кровь закипает у него в жилах?
— Пенелопа, вы желаете мне добра, но вы просто не представляете, что значит работать с моим отцом. Это раздражает, как черт знает что.
Ее лицо озарила сияющая улыбка, превратившая ее из деловой женщины в… женщину.
— Ну-ну. Я работаю для него уже почти неделю. Не обижайтесь, но ни одна работа не доставляла мне такого удовольствия.
Бру невольно улыбнулся. Боже, какие чудесные у нее глаза. Голубые, словно чистое небо.
— Ну, ладно. Так вы пойдете со мной в субботу? — Тут она бросила на него лукавый взгляд, совершенно нетипичный для нее.
— А что будет в субботу?
Пенелопа застонала:
— Вы уже забыли?
Нет, не забыл. Сегодня он целый день только и думал о том, как поедет с ней на вечеринку. Тем более надо любым путем увильнуть от поездки.
— Вечеринка АКАИ?
— Почти угадали. Так вы поедете?
Когда он увидел, как Пенелопа нервно прикусила губу, он вдруг, сам не зная как, ляпнул:
— Да.
— Правда? — Она обрадованно вскинулась.
— Правда! — Боже, какой идиот! Он еще раскается в своем решении. А пока надо придумать, каким образом обратить эту вечеринку в свою пользу. Не исключено, что это поможет ему отделаться от Пенелопы.
И одержать верх над Большим Дедди.
Позже вечером, вернувшись домой, Бру с Пенелопой шли по широкому коридору на втором этаже, где находились спальни. В такое время все, наверное, уже легли спать. Бру было непривычно провожать девушку до двери спальни, находящейся на одном этаже с его собственной. Непривычно, подумал он, но удобно. Кстати, никакая она ему не девушка. Она ему противник.
Бру приостановился, раздумывая, как нужно правильно и этично пожелать спокойной ночи. Одна его половина подсказывала ему нырнуть в свою спальню, бросив: «До завтра». Другая половина хотела схватить ее в объятия, наконец поддавшись желанию, не отпускавшему его с того момента, как он впервые увидел Пенелопу. Он столько раз уже был готов ее поцеловать, что боялся сорваться.
Но этого нельзя допустить. Если он поцелует ее, это будет означать победу отца. Он безмолвно проклинал свое положение, жалея, что Пенелопа не просто одна из его многочисленных партнерш по танцам в «Юбилей трекстоп». Тогда он мог бы без колебаний целовать ее.
Взяв Пенелопу за локоть, он остановился у двери ее спальни. Расстояние между ними сократилось, и когда Пенелопа подняла к нему лицо, у Бру подогнулись колени. Их взгляды встретились, и у Бру бешено застучала кровь в висках, перехватило дыхание. На мгновение им овладело такое бешеное желание поцеловать ее, что он сам испугался.
— Спокойной ночи, — буркнул он. Отпустив локоть Пенелопы, сухо пожал ей руку, развернулся, быстро прошагал к своей двери, распахнул ее и с грохотом закрыл за собой.
Пенелопа вздохнула, потирая нижнюю губу. Она совсем забыла его предупредить, чтобы он взял с собой спутницу. Ее взгляд обратился к его двери.
Он, наверное, еще не спит.
Нужно только зайти и сказать ему, чтобы он завтра пригласил с собой кого-нибудь. Конечно, о том, что это даст ему еще один шанс поцеловать ее на ночь, она и не подумала.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Прислонившись спиной к двери, Бру закрыл глаза и застонал. Это было так близко. Он подождал, пока успокоится дыхание и пульс придет в норму. Один — ноль в мою пользу, подумал он с усталым вздохом. В этой незаметной войне, которую он ведет со своим отцом, совершенно неожиданно для него оказалось лишнее препятствие. Кто бы мог ожидать, что Большой Дедди преподнесет ему сюрприз в виде настойчивой, но вполне компетентной Пенелопы? Легкая улыбка тронула уголки его губ.
Тяжело вздохнув, Бру открыл глаза и медленно обвел взглядом беспорядок в комнате. Внезапно он почувствовал досаду. Трудно представить, что аккуратная и сверхорганизованная Пенелопа сможет находиться здесь. Бру вообще не любил допускать посторонних в свою комнату. Даже прислугу. Черт! Давно пора прибрать все это. Или пойти и принять холодный душ. Потянувшись, Бру отстранился от двери и еще раз оглядел беспорядок в спальне. Черт возьми, до чего он зол. В основном из-за необходимости признать, что ему очень хочется вернуться на свое место в «Брубейкер интернэшнл». Хотя все равно придется сдаться, но это будет нелегко.
Стиснув зубы, Бру решил, что, может быть, наведя порядок в спальне, он разберется и в своей душе. Успокоит демонов, терзающих его. Начнет с самого начала, как любит говорить Пенелопа. Собрав с пола ворох одежды, он швырнул его в корзину для грязного белья. Потом, охваченный какой-то яростью, поднял край кровати и начал вышвыривать из-под нее вещи, которых не видел месяцами.
Это был грандиозный бой. Бру против своей комнаты. Бру против отца. Бру против двух разных миров — делового и ранчо. Бру против самых волшебных голубых глаз в мире. Может быть, подумал Бру, с сопением продираясь сквозь хаос своей спальни к старинному секретеру, который не открывал вот уже несколько месяцев, если сейчас поработать как следует, то удастся выбросить из головы этот голубой взгляд. И, может быть, даже поспать.
Какое там. Если за эту неделю у него хотя бы несколько минут не стояло перед глазами ее лицо, он готов съесть свою шляпу. Прекратив попытки открыть упрямый секретер, Бру нахмурился. Заперт? Он потянулся за украшенным завитушками ключом и подумал: а не проще ли согласиться на ее треклятые уроки? Тогда она скорее уберется восвояси. Все-таки освежить в памяти все эти манеры не помешает. Его имиджу ничуть не помогло общение с Фаззи, Редом и остальными ковбоями. Целых три года он даже носа не показывал в мир большого бизнеса.
Устав сражаться с упрямой дверцей, Бру огляделся. Куда подевалось его ружье? Может быть, в конюшне? Впрочем, лучше, если он его не найдет, потому что Мисс Клариссу хватит удар, если она узнает, что он стрелял по старинным предметам, да еще в доме.
Неужели целых три года? Уже?
Бру охватило непреодолимое желание немедленно вернуться в бизнес и взяться за руководство корпорацией. Гигантским усилием он подавил это желание. Зачем плакать над пролитым молоком?
Сдернув через голову рубашку, Бру вытер ею лицо и бросил в бельевую корзину у двери. Быстро осмотрев тумбочку возле кровати, концом ножа для разрезания бумаги он принялся ковырять замок секретера.
Нет, подумал он, оставляя свои попытки, как бы ему ни нравилось ее общество, уроков имиджа он не вынесет. Это дело принципа. И еще Бру понимал, что, пока отец будет вырывать руль у него из рук каждый раз, когда нужно принять серьезное решение, он не вернется в «Брубейкер интернэшнл». Их постоянные ссоры и распри убивают мать. К тому же стоит ему только ступить на порог кабинета, как отец решит, что им можно командовать.
А Бру Брубейкером никто не может командовать.
Даже придирчивая, трудолюбивая, невероятно стойкая, длинноногая, с гладкой кожей, чувственными губами и волнистыми волосами Пенелопа. Зарычав, Бру отшвырнул нож и пнул дверцу.
