– Нет, если желаете отведать мою стряпню, – спокойно возразила Бланш. – Тем более – если захотите дерябнуть капельку этого виски.
Маркус запротестовал, и Лесли с облегчением заметила, что его щеки слегка порозовели и он уже не казался таким апатичным.
И все же неприятно было видеть вечно кипучего босса таким больным, так что клинику она покинула совершенно подавленная.
Усталость также не способствует повышению настроения, решила она, войдя на непослушных ногах в квартиру и соображая, хватит ли ей сил приготовить чашку бульона. Она не ощущала голода, но, вероятно, ей следовало подкрепиться. Она припомнила, что кроме апельсина утром и печенья, принесенного в начале вечера Джоном, она ничего не ела целый день.
В конце концов она вскипятила чай и поджарила кусок пшеничного хлеба – все же меньше возни, чем с открыванием банки с супом. Ей еще нужно было позвонить Дену, и ее руки нервно подрагивали перед предстоящим разговором. За две короткие недели ее отношения с ним утратили легкость и беззаботность, и она докатилась до того, что должна собираться с духом, чтобы набрать его номер. Как, черт побери, дошли мы до жизни такой, в замешательстве думала Лесли.
Промедление ничего не даст. Сделав пару глубоких вдохов, она взяла трубку и набрала дрожащими пальцами номер Дениса.
Он ответил после первого же звонка, его голос прозвучал очень устало:
– Алло?
– Это Лесли.
Прежде чем он ответил, возникла очень короткая пауза, но она ее заметила.
– Ах да, Мелисса сказала мне, что ты можешь позвонить.
Его голос остался вялым, то ли скучным, то ли усталым. Она заговорила быстро, борясь с желанием расплакаться.
– Марк попал в больницу. У него случился сердечный приступ, и его оставили для обследования.
– Сочувствую. Маркус всегда был отличным парнем. На тебя, наверно, навалилась уйма дополнительной работы?
– Еще сколько.
– Передай, пожалуйста, Маркусу мои наилучшие пожелания, когда увидишься с ним.
Это ужасно, подумала Лесли в совершенном отчаянии. Они вели вежливую беседу только потому, что ни один из них не находил предлога, чтобы положить трубку. Она откашлялась.
– Мелисса объяснила мне, как ты занят, так что я не задержу тебя надолго, Денни. Это чисто деловой звонок. Относительно поиска невесты для тебя.
Последовала еще одна, уже более длительная пауза, пока он наконец не произнес:
– Да?
– Дочь Марка хотела бы встретиться с тобой, хотя и не собирается выходить замуж. Ее зовут Кэтрин, она очень молода, ей только двадцать два…
– Я по горло увяз в деле Рискинда, и у меня нет времени… – Он оборвал фразу, потом продолжил: – Но если Кэтрин не интересует замужество, тогда почему она хочет встретиться со мной?
– Ее отец желает видеть ее замужней и остепенившейся, – объяснила Лесли. – Она готова ублажить его, чтобы ему стало легче. Ден, я пойму, если ты не пожелаешь встретиться с ней.
Лесли решила, что разговор на этом и закончится. К ее изумлению, Денис явно заинтересовался, ибо спросил:
– Ты уверена, что ее не интересует замужество?
– Насколько я знаю, она полна решимости отправиться в Африку после Нового года. Она убеждена, что никто в целом свете не интересуется больше нее жизненным циклом мухи цеце. Если спросить ее о сонной болезни, личинках и других не менее очаровательных вещах, она будет говорить об этом часами.
– Мы могли бы составить идеальную пару. – В голосе Дениса проскользнула обычная насмешливость. – Я могу бубнить и бубнить о показаниях свидетелей и судебных делах, пока Кэтрин тараторит о своих насекомых. А Маркус будет счастлив, оттого что его дочь встречается с солидным человеком, и, возможно, это будет способствовать его выздоровлению.
– Ты хочешь сказать, что готов встретиться с ней?
– Почему бы и нет? Мы можем сходить в кино или заняться еще чем-то столь же безобидным. Ей необходимо проводить хотя бы пару часов вне клиники, а мне нужно отвлечься от дел.
– Ну что ж, если так, я завтра же позвоню ей.
– Почему ты не дашь мне ее телефон? Я могу позвонить ей сам. Поскольку дело неофициальное, а я уже знаком с ее отцом, мы могли бы несколько отклониться от этикета, как ты думаешь? Так мы с Кэтрин сами сможем договориться о встрече без тебя в качестве посредника. Ты сэкономишь свое драгоценное время.
Лесли понимала, что Кэтрин вряд ли будет возражать против прямого звонка, а Марк будет в восторге от столь стремительного развития событий. Она продиктовала Денису номер домашнего телефона Доултонов, пытаясь одновременно сообразить, почему в ней все застыло тугим холодным узлом тревоги. Ден ведет себя совершенно не свойственным ему образом. Он хочет заполучить жену, так почему же тогда он собирается пригласить в кино не желающую выходить замуж Кэтрин?
Она решила сделать еще одну попытку прояснить ситуацию.
– Ты понимаешь, что Кэтрин не собирается выходить замуж в ближайшее время? Свидание с тобой ей нужно лишь для того, чтобы порадовать своего отца.
– Я прекрасно все понимаю. Но посмотрим, что получится. Мало ли, вдруг она передумает? А я не прочь помочь Марку в беде.
– Ну если так…
– Конечно. Мне нужно бежать, Лесли. Мне необходимо перед сном перелопатить кучу бумаг.
– Да и мне пора баиньки. Спокойной ночи, Ден.
– Скоро увидимся. – Последовал резкий щелчок разъединения.
Лесли положила трубку и в ярости забегала по квартире, сбрасывая детали своего аккуратного делового костюма на попадавшуюся ей мебель.
– Безумие, – информировала она свой телевизор. – Абсолютное сумасшествие.
Телевизор не откликнулся, и Лесли целеустремленно поспешила в спальню. Порывшись в ящике комода в поисках свежей ночной рубашки, она выпрямилась и уставилась на фотографию, сделанную в прошлом году на ярмарке в штате Огайо. На ней они с Денисом поглощали розовую сахарную вату на фоне свирепого быка-рекордиста. Сексуальные синие глаза Денни искрились смехом, а его рот – вызывающе чувственный рот – как бы приглашал ее подойти поближе.
Бог знает почему, Лесли вдруг стало невыносимо смотреть на это далекое счастье. Счастье быть рядом с родным человеком. С человеком, который ее всегда понимал. С человеком, который никогда ничего от нее не требовал. С человеком, на которого ей так приятно было смотреть, которого так приятно было слушать… Ощущать его близость… Его поцелуи…
Это счастье с каждым днем по капле покидало ее, просачиваясь куда-то в другое измерение. Оно таяло, как снеговик на солнце, превращалось в крошечную лужицу и испарялось. Его уже почти не было…
В последнее время вся жизнь Лесли свелась к трем действиям: работа, еда, сон. Ни эмоций, ни внутренних монологов, ни попытки анализа своего состояния и того, что происходит в ее жизни. На все это просто не было времени.
Но вот наконец наступила пятница, и к концу рабочего дня до Лесли дошло, что все срочные дела благополучно завершены. «Гнать лошадей» больше нет никакой необходимости и можно наконец позволить себе отдохнуть.
В пять тридцать в ее кабинет зашла Бланш с письмами на подпись.
