– Заткнись, ты мне кто – папаша? – огрызнулся Радик. Вставить ключ в дверной замок было для него непосильной проблемой.
– Короче, я поведу. – Марат отнял у Радика ключи и оттолкнул его в сторону.
Тот потерял равновесие и рухнул на асфальт.
– Эй, телки, помогите втащить его в машину, – прикрикнул на нас Марат. – Протрезвится, пока доедем.
Мы с Эвелиной взяли Радика под руки и с большим трудом втиснули его на переднее сиденье. Потом мы бросили наши вещи в багажник и поехали. По рассказам Сергея, от Минска до Лиды было не больше двадцати километров, но мы ехали около трех часов, которые показались мне вечностью. Я все время думала о том, что произойдет, если меня обнаружат пограничники. Наверняка попаду в тюрьму. В лучшем случае меня вышлют обратно. А Марат и Радик поедут дальше. Обратно в Питер они меня не повезут. Было бы глупо полагать, что они это сделают.
Эвелина сидела рядом со мной и спала.
Марат гнал по шоссе как бешеный, обгоняя одну машину за другой. Мы остановились только один раз, чтобы заправиться. Наконец, миновав Лиду, наша машина подъехала к границе. Марат толкнул Радика в бок, чтобы тот проснулся, и повернулся ко мне.
– Твой паспорт.
– Какой паспорт? – удивилась я.
– Дай мне твой паспорт! – сказал Марат сердито.
– Зачем?
– Я пойду с ним к пограничникам.
– Я и сама могу пойти.
– Твою мать, ты совсем сдурела! – заорал он. – У тебя виза есть?
– Нет, – ответила я. – Визы у меня нет.
– Так какого хрена…
Я вытащила паспорт из заднего кармана, все еще сомневаясь, давать или не давать, но Марат грубо выхватил его из моих рук.
– А ты, – сказал он проснувшейся Эвелине, – спрячь ее за своими долбаными тряпками.
Небрежно сунув мой паспорт в карман куртки, он вышел из машины. Последнее, что я увидела, – как он твердым шагом направляется к пограничной будке. Эвелина заставила меня втиснуться между сиденьями и положила на меня сверху свои вещи. Я закрыла глаза и постаралась дышать ровно. Пока я лежала под вещами Эвелины, меня мучила одна мысль: зачем Марат забрал мой паспорт, если они меня спрятали? Это как-то не состыковывалось с ситуацией и настораживало меня.
Сколько я пролежала так, не знаю – может, полчаса, может, побольше, но наконец я услышала голос Марата и выглянула из-под барахла:
– Могу я теперь сесть?
– Лежать! – взревел он. – Мы, блин, скоро подъедем к литовской границе!
Съежившись, я поспешно набросала на себя вещи Эвелины.
Машина снова остановилась, и Марат вышел. Я боялась пошевелиться. Мои руки и ноги затекли, болела спина. Все тело ныло, и я с трудом удерживалась от слез. Зачем только я согласилась на эту авантюру? Они сделали меня преступницей! Преступницей! Это хуже, чем наркоманкой!
– Стольник – и никаких проблем! – Как сквозь вату долетел до меня голос Марата.
– Этот хрен, должно быть, купается в капусте, – зацокал Радик. – Сколько мы уже переправили в Литву!
– И не только мы, есть и другие, – отозвался Марат.
– Надо бы и мне устроиться на КПП, – засмеялся Радик. – В Европе будет тесно от новых граждан, а в моих карманах – от баксов.
– Мы и так неплохо капусту рубим, – довольно сказал Марат. – Только бы наши шлюшки работали получше. Ты как, Эвелина?
– Заткнись, – услышала я голос Эвелины.
Нетрудно было понять, почему она ругается. Не всякому понравится, когда тебя то и дело называют проституткой. Я бы тоже оскорбилась.
– Ну – теперь можно? – спросила я.
– Выходи, – кратко ответил Радик.
Я вылезла из-под барахла и села на сиденье.
– Где мой паспорт? – спросила я у Радика, хотя прекрасно знала, что он у Марата. Но спрашивать у Марата я боялась.
– Тебе не нужен паспорт. Получишь его в Вильнюсе.
В Вильнюсе так в Вильнюсе, вздохнула я. Честно говоря, было не до паспорта. Болели ноги, затекли руки – еще бы, проторчать столько между сиденьями. Наклонившись, я помассировала икры, чтобы кровь вновь начала циркулировать. Лучше всего было бы, конечно, остановиться и немного размяться.
– Можно остановиться? Мне нужно в туалет, – попросила я.
– Подождешь, скоро приедем, – ответил Радик.
Он все-таки был добрее Марата, и в будущем я решила обращаться только к нему. К тому же он был школьным товарищем Сергея. «Скоро приедем? – подумала я. Вряд ли… До Вильнюса не меньше часа езды – во всяком случае, так говорил Сергей».
– А что, Вильнюс находится неподалеку от границы? – спросила я у Радика.
– Нам не нужен Вильнюс. Тебе сначала надо пройти вводный курс, – захохотал Марат.
– Но Сергей обещал… – пыталась я возразить.
– Забудь, что тебе обещал Сергей. Тут я командую. – Марат посмотрел на меня своими страшными глазищами через зеркало заднего обзора.
Внезапно меня охватил липкий страх. Я почувствовала, как он заползает мне в живот, распространяется по всему телу и сжимает горло. Мне хотелось закричать, но я не смогла выдавить из себя ни звука. В панике я взглянула на Эвелину, но она сидела спокойно и ела яблоко.
Машина свернула на проселочную дорогу, которая через лесок вела к коттеджному поселку. По всей вероятности, это были дачи богатых вильнюсцев. Все дома были окружены кирпичными стенами высотой не менее двух метров.
Марат остановился перед стальными воротами и посигналил. Некоторое время спустя ворота открылись, и мы въехали во двор.
Глава пятая
Ворота с грохотом захлопнулись за нами – банг! – и я почувствовала новый прилив страха. Мы вышли из машины. Двор был пустой – ни деревьев, ни клумб с цветами, только припаркованные в ряд автомобили. По периметру забора вилась колючая проволока. Это напомнило мне тюрьму, которую я видела в кино. У нас в Трудолюбовке вокруг домов не было никаких заборов, если не считать низкой деревянной ограды, защищающей дворы и огороды от набегов коз и кур, свободно разгуливавших по деревне. Никому бы и в голову не пришло прятаться за кирпичной стеной, да и где взять на нее деньги. Не было денег и на трехэтажные виллы – такие, как здесь.
Единственным деревянным строением на огромном пустом дворе была небольшая избушка, по- видимому баня. Туда и направился Радик с моим чемоданом в руках, в то время как Марат пошел в дом.
Кто-то, вероятно, наблюдал за нами из окна, так как в большом доме открылась массивная дубовая дверь, и наружу выскочила огромная рыжая собака с купированными ушами.
– Тарзан, стоять! – раздался мужской голос. Собака остановилась в двух шагах от меня, присела и стала сопеть, будто ожидая команды «фас!». Из открытой влажной пасти текла слюна. Я не могла оторвать взгляда от мощных зубов псины.
– Не разевай рот, – закричал мне Радик. – Иди сюда.
