— А почему вы так странно переступаете через порог? — обратилась она к тому, который был помладше.
Парень лишь на мгновение поднял глаза и тут же вернулся к работе. Раздраженная его молчанием, Лилия вышла из дома и встала у двери, преграждая ему дорогу.
— Послушайте, я же вам не запрещаю. В конце концов, это ваше дело, как вам ходить. Просто мне любопытно.
Парень упорно молчал.
— Отвечайте! — Лилия топнула ногой, точно капризный ребенок.
Старший из грузчиков — угрюмый седой мужчина лет примерно пятидесяти — бросил работу и повернулся к Лилии. Все остальные последовали его примеру. Старший явно колебался, но потом все же решился:
— Здесь могила, мэм. Старик собаку похоронил.
Больше не глядя на Лилию, он подхватил гардероб с одного конца, его напарник взялся за второй. Всем своим видом они давали понять, что ждут, когда Лилия освободит проход.
Но Лилия как будто застыла на месте. А потом она вдруг побледнела, тихонечко всхлипнула и покачнулась. Мне показалось, что она сейчас упадет. Я подхватил ее под руку и отвел в глубь дома, где нянька играла с нашим малышом.
— Я наступила на могилу, — прошептала Лилия. Она вся дрожала от ужаса. Слезы текли по ее щекам.
— Ничего страшного не случилось, — шепнул я в ответ. — Это всего лишь собака.
Лилия покачала головой.
— Давай уедем отсюда. Пожалуйста!
Нянька смотрела на нее с искренним недоумением. Малыш начал плакать.
— Лилия, мы же только сегодня приехали! Подумай, как это будет выглядеть, если мы уедем, не прожив здесь и дня?!
— Мне все равно, как это будет выглядеть! Нам нельзя здесь оставаться. Ни на день, ни на час, ни на минуту. Почему ты меня никогда не слушаешь? Почему?
Тот же самый вопрос я потом задавал себе сам. И не раз. Но тогда я опять не принял страхи Лилии всерьез. Как обычно, они показались мне беспочвенными.
— Сейчас мы сядем пить чай, — уговаривал ее я. — Потом я съезжу проведать Килмойла, и у тебя будет время подумать, действительно ли тебе хочется уехать домой. И если ты не изменишь своего решения, что ж, мы это обсудим.
— Нам надо уехать прямо сейчас! — продолжала настаивать Лилия. — Давай уедем, пожалуйста!
Я даже не стал ничего отвечать на это. Увидев, что ее горячечные мольбы нисколько меня не трогают, Лилия слегка успокоилась. Я оседлал коня и поехал в замок к Килмойлу. Лилия не вышла меня проводить. Она так и осталась сидеть в кресле-качалке, держа Джорджа на коленях.
В замке было поразительно тихо. Свет не горел ни в одном из окон. Все как будто вымерло. Ни в самом замке, ни в саду я не заметил ни единой живой души. Все это показалось мне странным. Я нерешительно позвонил. Ждать пришлось долго. Наконец за дверью послышались шаги. Дворецкий, открывший мне дверь, взглянул на меня с изумлением. У меня мелькнула мысль, что гости уже давно не захаживали сюда.
— Лорд Килмойл дома? — спросил я.
— Нет, сэр.
— Досадно. А когда он вернется?
Дворецкий заколебался.
— Не знаю, сэр.
— Сегодня? На будущей неделе? — Все это уже начало меня раздражать.
— Прошу прощения, сэр, но я ничего не могу вам сказать.
— Почему?
Дворецкий нервно повел плечами. Мне показалось, что он не знает, как быстрее меня спровадить. Его колебания окончательно убедили меня в том, что здесь происходит что-то странное. И я твердо решил выяснить что.
— Послушайте, Рейнолдс… Вы ведь Рейнолдс, я не ошибся?
— Нет, сэр.
— Вот что, Рейнолдс… — Я вытащил из кармана пригоршню монет. — Мы с лордом Килмойлом давние друзья. И я уверен, он был бы рад повидаться со мной и не стал бы возражать, если бы вы мне сказали, когда он вернется. Вот, может быть, это освежит вам память… — Я пересыпал монеты ему в ладонь.
Рейнолдс замялся, нерешительно глядя на деньги.
— Вы очень добры, сэр. Но, боюсь, я ничего не могу вам сказать. По той простой причине, что я не знаю, когда он вернется. — Он отдал мне деньги обратно, и, надо признать, в тот момент я себя чувствовал очень глупо. — Видите ли, сэр, — добавил Рейнолдс после короткой паузы, — за последние месяцы у нас в замке случились некоторые перемены. И мистеру Килмойлу пришлось… — он на секунду заколебался, — уехать отсюда.
От его интонации, от того, как он буквально через силу выдавил это «уехать отсюда», меня почему-то пробрал озноб. Я даже не сразу нашелся, что ответить. Но пока я лихорадочно подыскивал слова, Рейнолдс сам сказал мне, что случилось:
— Видите ли, сэр, он сошел с ума.
— Сошел с ума? — Я не поверил своим ушам. — Килмойл? Да он же самый разумный и самый практичный из всех, с кем я знаком!
— Да, сэр. Но, к несчастью, он вбил себе в голову, что за ним охотится некий… э-э… призрак, сэр. Дошло до того, что его душевное здоровье начало вызывать некоторые опасения, и его пришлось увезти… э…
— Куда увезти? В больницу?
— Можно и так сказать, сэр. В заведение, где лечат душевнобольных. В сумасшедший дом.
Я буквально лишился дара речи.
Рейнолдс тоже молчал, скорбно уставившись в одну точку.
— Как вы понимаете, сэр, в замке сейчас неразбериха. Поэтому вам так долго пришлось ждать под дверью. Примите мои извинении, сэр.
— Да, Рейнолдс, конечно. Я все понимаю.
— Спасибо, сэр. До свидания.
Он собирался уже закрыть дверь.
— Погодите, Рейнолдс. Ответьте мне на один вопрос.
— Да, сэр?
— Этот… призрак… Что он собой представляет?
— Насколько я знаю, это собака, сэр…
Я вскочил седло и поехал домой. В душе у меня поселилась смутная тревога, которая постепенно переросла в безотчетный страх, так что, как только впереди показался мой дом, я пустил коня галопом. Дурное предчувствие меня не обмануло. Въезжая во двор, я услышал отчаянный крик:
— Собака! Опять эта собака!
Это кричала Лилия.
— Но, мэм, какая собака? — донесся до меня недоумевающий голос няньки.
Я ворвался в дом, как ураган.
— Лилия, что случилось?
— Неужели ты ничего не видел?
Огромная собака! Она вырвалась из могилы и забрала моего ребенка! Она забрала моего ребенка!
Больше я не добился от Лилии ни слова. Она опять начала кричать охваченная неизбывным горем. Я бросился в детскую. Нянька рванулась следом.
— Ничего не понимаю… Еще минуту назад он был здесь, — упавшим голосом пролепетала она.
