мистера Хьюза. Доверься мне.
Тельма наполнила три бокала красным вином.
— Разрешите мне произнести тост, — проговорил Хьюз, поднимая бокал. — За оправдание офицера Хьюза и его возвращение в лоно семьи.
Тельма Хейз заставила себя улыбнуться. Люис Бэбкок поднял свой бокал.
— За это и в самом деле стоит выпить!
Бэбкок осушил бокал. Даже не глядя на этикетку, он мог с уверенностью сказать, что вино изготовлено в штате Нью-Йорк.
Томас Алиярд вышел из-под душа. После того, как его связной ушел, прихватив с собой ампулу, он рухнул на диван и проспал несколько часов. Голод давал о себе знать, и перед тем, как принять душ, он осмотрел кладовую. Как он и предполагал, продуктов там оказалось более чем достаточно. Кроме того, в холодильнике обнаружилось пиво, вино и набор коньяков. Всего этого вполне хватило бы, чтобы прокормить шесть человек в течение недели. Поскольку компании Алиярд не ожидал, вполне логично было предположить, что до возвращения в Рим ему придется прожить здесь несколько недель. К тому времени ампулу уже доставят по назначению и специалисты приступят к исследованиям, призванным уравновесить создаваемый ею стратегический перевес.
Он насухо вытер себя полотенцем. Как и кладовка, ванная была полностью укомплектована всем необходимым.
Человек, которому он передал ампулу — Алиярд сознательно старался не вспоминать его имени, хотя оно скорее всего было вымышленным, — заверил его, что, несмотря на все старания КГБ, у него есть надежный способ покинуть страну. Способ не слишком быстрый и не вызывающий у него особого восторга, но, как говорится, в шторм любой порт подойдет.
Алиярд попытался избавиться от этих воспоминаний.
Он не привык одевать ничего на ночь, а потому ограничился тем, что обмотал полотенце вокруг пояса на манер набедренной повязки. Прихватил оружие, которое получил вместе с новым комплектом документов, паспортом и кредитными карточками. Пистолет он взял с собой в ванную по привычке; оружие придавало ему уверенность в собственной безопасности. Это была “Беретта 92Ф”, новый американский армейский пистолет. Алиярд пользовался этой моделью прежде, и, если данный экземпляр соответствовал стандарту, не сомневался, что попадет в выбранную мишень. “Вальтер” полученный от Стаковски, он передал связному — возможно, удастся определить, кому он принадлежал. Вместе с пистолетом он избавился от последних предметов, принадлежавших швейцарцу Рейнольдсу, тем самым окончательно оборвав связь с предыдущими событиями.
Алиярд прошел на кухню. Апполония разбаловала его своей стряпней. Однако голодать он не будет. Долгие годы холостяцкой жизни приучили его заботиться о себе. Извлекая банки с консервами, он принялся планировать свой дальнейший распорядок. Первую неделю придется безвыходно провести в квартире. Затем... И тут в дверь постучали.
Томас Алиярд подхватил “Беретту” и резко обернулся. Отвечать на стук он не собирался. Он никого не ждал. Он вышел из кухни и остановился посредине гостиной, подтягивая полотенце.
Стук повторился. На этот раз ему сопутствовал приглушенный голос. Алиярд приблизился к двери, держась в стороне от нее, чтобы расслышать слова.
—...Фабрицци. Важное сообщение для вас, сеньор Алиярд. — Каким образом администратор узнал его настоящее имя? — Это Фабрицци. Важное сообщение для вас, сеньор Алиярд. Телефон в квартире, она не работать.
Алиярд облизал губы. Он не купится на этот трюк.
— Вот. Я просуну под дверь, сеньор. — На пороге показался конверт. — До свидания, сеньор.
Алиярд стоял, затаившись, глядя на часы и чувствуя, как по телу стекают струйки холодного пота. Прошло пять минут, прежде чем он наклонился и взял конверт. Как только он его надорвал, послышался шипящий звук, и лицо его окутало сероватое облачко. Алиярд отступил назад, направляя “Беретту” в сторону двери. Полотенце вновь начало соскальзывать, он автоматически потянулся за ним и тогда...
Голова Томаса Алиярда раскалывалась от боли. Он открыл глаза и осознал, что по-прежнему голый лежит... на кухонном столе?
Над ним склонились три головы.
— Не пытайтесь встать, мистер Алиярд. Голова от этого разболится еще сильнее. Меня зовут Эфраим Вольс. Я называю вам свое настоящее имя, поскольку это весьма важно. Я майор Комитета Государственной Безопасности Советского Союза. Вы уже в состоянии собраться с мыслями, чтобы осознать, что это означает?
Алиярду показалось, что он кивнул, но от движения боль невыносимо усилилась, и глаза непроизвольно закрылись. Однако фамилию мужчины он расслышал — Вольс.
— Укрой его одеялом, Петр, не то он подхватит воспаление легких.
— Слушаюсь, товарищ майор.
— Василий, поищи на кухне что-нибудь выпить. Рюмка виски сейчас не помешает. И прихвати что- нибудь себе и Петру.
Алиярд вновь открыл глаза. Лицо мужчины по-прежнему смотрело на него.
— Я бы предложил выпить и вам, мистер Алиярд, но боюсь не стоит смешивать спиртное с газом, все еще остающимся у вас в крови. После нашего ухода я бы порекомендовал вам вздремнуть несколько часов, прежде чем прикасаться к спиртному. Можете считать это дружеским советом.
— Спасибо.
— Рад, что вы по крайней мере обрели способность разговаривать. Мне однажды довелось нюхнуть эту штуковину. Голова от нее болит ужасно. Ага, Петр!
Алиярд вновь закрыл глаза и почувствовал, как на него набрасывают одеяло.
— Как только окончательно придете в себя, дайте мне знать, и мы поможем вам слезть с этого стола. Прошу прощения, но когда мы вошли, вы лежали ближе к столу, чем к дивану, а мне не хотелось рисковать переносить вас слишком далеко. Беда с этими химикатами в том, что каждый человек реагирует на них по- своему. То, от чего один просто засыпает, для другого становится причиной смерти.
Алиярд открыл глаза. Вольс показался ему достаточно симпатичным мужчиной. Губы его слегка улыбались, как у опытного лечащего врача. Глаза светились голубизной; светлые песочные волосы слегка растрепались.
Мужчина пониже протянул Вольсу бокал, Вольс пригубил содержимое и удовлетворенно кивнул.
— Превосходно. Знаете, на явках КГБ обычно тебе норовят подсунуть отвратительный коньяк. Наверное, мы слишком привыкли к водке. 3.ато ЦРУ всегда закупает первоклассную провизию, не так ли?
Алиярд молчал.
— Вы недоумеваете, как нам удалось вас отыскать. Можете не переживать, вы тут ни при чем. Мистер Фабрицци давно работает на нас. До сих пор он просто сообщал, кто пользуется этой явкой. Но на этот раз дело выдалось посерьезнее. Слышали бы вы, какой переполох поднялся на площади Дзержинского, когда выяснилось, что ампулу стащили американцы. Кстати, не стоит строить планов мести бедняге старине Фабрицци. Он исчезнет отсюда задолго до того, как у вас перестанет болеть голова.
— Не хочется вносить диссонанс в столь приятную беседу, но от меня вы ничего не добьетесь. Тем более, что я все равно ничего не знаю.
— Вот тут-то вы ошибаетесь, мистер Алиярд. Вы разрешите, я буду называть вас по имени? Что вы предпочитаете Томас или Том?
— Как вам будет угодно.
— В таком случае остановимся на полном имени. Не хотите попытаться сесть?
Алиярд сделал такую попытку и откинулся назад. Чьи-то руки подхватили его, не давая удариться головой о стол. Со второй попытки он сел. Голый, посреди комнаты на обеденном столе, он чувствовал себя последним дураком. И, как никогда в жизни, беззащитным. Чего, собственно говоря, и добивались его противники.
— Давайте поможем Томасу перебраться в какое-нибудь кресло. Вот этот шезлонг вполне подойдет.
