его на чашку кофе. Кросс согласился на апельсиновый сок.
— Сразу перейду к делу, мистер Кросс. Я слышал потрясающие отзывы о вас и мисс Холл. Обычно я не вмешиваюсь в подобные дела, предоставляя это администратору...
— Послушайте, капитан. При всем моем уважении я не намерен потакать всем желаниям Фелисити. И не одену эту проклятую тогу.
— Тогу? На сегодняшний праздник Колосса Родосского? Ей удавалось заставить вырядиться в нее Ленин Брукса, но тот боялся потерять работу, а вы, как мне почему-то кажется, не робкого десятка. Нет, я вовсе не намеревался устроить вам взбучку из-за подобной чепухи. Мне хотелось узнать, намерены ли вы и дальше работать на “Импресс” в качестве пианиста. Ведь у вас за плечами опыт морского офицера. А это позволяет рассчитывать на нечто лучшее. Знаете, сколько получают мои помощники?
— Понятия не имею.
— Достаточно много, мистер Кросс. Причем у нашей фирмы отличные перспективы. Подумайте об этом. Я был бы рад видеть вас на борту своего судна.
— Для меня это большая честь. Благодарю вас, сэр. Я обязательно подумаю.
После чего они еще минут двадцать вспоминали службу на военном флоте, пока капитана не вызвали куда-то по делам. Кросс вернулся к себе в каюту п вновь попытался уснуть. За сегодняшний день он успел попросить Дженни Холл выйти за него замуж и получил предложение постоянной работы. Тут кто угодно не уснет. Наконец он встал, побрился, принял душ и стал одеваться.
Они с Дженни договорились пообедать в ресторане “Клотик”, и когда Кросс пришел, девушка уже ждала его. Выглядела она потрясающе. Не слишком яркое белое платье с открытыми плечами, женственное и в то же время невинное, делали ее похожей на греческую богиню.
За обедом они избегали упоминать о предыдущем разговоре. Затем Кросс встал и направился к роялю, а Дженни осталась допить свой бокал.
Этим вечером играть было труднее, чем обычно. Мысли упрямо отказывались сосредоточиваться на музыке, и он едва не пропустил время начала первого представления.
В перерывах он подсаживался к ней за столик и они разговаривали обо всем и ни о чем, а к концу третьего выступления Кросс начал серьезно сомневаться, удержится ли он, чтобы не сорвать с нее платье прямо на сцене.
Пальцы его механически бегали по клавишам, тогда как Кросс, чтобы отвлечься, заставил себя думать о чем-нибудь другом. После точечного удара в Иране он ничего не слышал о Хьюзе и Бэбкоке. Интересно, не взялись ли они за какое-нибудь новое, отчаянное предприятие. Хотя, вряд ли. Хьюз, скорее всего, занимается обучением спецназовцев, а Бэбкок подыскал себе какую-нибудь очаровательную негритяночку и открыл частную практику.
Кросс перевел взгляд на публику, скользя по столикам в поисках знакомых лиц. Одно из них отсутствовало — Эндрю Комсток. “Слава Богу”, — тихо пробормотал он. Комсток со своими поздними ужинами и неутомимой любознательностью мог довести его до помешательства. К тому же Кросс не преминул заметить, как Комсток смотрит на Дженни. Что, впрочем, доказывало его абсолютную нормальность.
Кросс посмотрел на часы.
Пора. Кросс сыграл вступление, взял в руку микрофон и произнес:
— Дамы и господа! “Импресс Британия” рада представить вашему вниманию певицу, музыкальные данные которой не уступают ее внешности... Только что окончившая триумфальные выступления в странах Европы, несравненная мисс Дженифер Холл! — Он отложил микрофон и принялся аплодировать, запоздало сообразив, что забыл выключить микрофон и каждый его хлопок громом отдается в ушах слушателей. А потом на сцене появилась она.
Дженни послала ему воздушный поцелуй и взяла в руки микрофон. Кросс начал играть. Но она знаком попросила его повременить. Он послушно остановился.
— Дамы и господа! Не могу вам этого не сказать. Мужчина, который сидит перед вами, Эйб Кросс, — лучший пианист, с которым мне когда-либо доводилось работать. И отличный парень. К тому же довольно симпатичный. Поаплодируем ему, пожалуйста! — С этими словами повернулась к нему и захлопала в ладоши. Кросс сделал единственное, возможное в подобной ситуации: встал, коротко поклонился, затем сел и заиграл ее первую песню: “Что нового?”
А нового было то, что она тоже любит его.
На ночь они выбрали его каюту. Эндрю Комсток смилостивился над ними и не появился.
Кросс включил свет и захлопнул за собой дверь. Перед тем, как принять душ, он немного прибрал в каюте, и с помощью горничной она выглядела вполне прилично.
— Может, присядем и обсудим, подходим ли мы друг другу по физиологическим показателям? — прошептала Дженни, оказавшись в его объятиях.
— Если я тебе подхожу, то ты мне и подавно.
— Можешь не сомневаться. Честно говоря, мне уже начало казаться, что ты никогда меня не позовешь.
— Я боялся получить отказ. Психология мужчины — странная штука. Стремишься получить положительный ответ, но в то же время не слишком легко. И чувствуешь себя последним идиотом, когда тебя отшивают. Так или иначе, оказываешься в проигрыше.
— Думаешь, женщина чувствует себя победительницей?
— Наверное, в этой игре нет победителей. — Кросс посильнее прижал ее к себе, проводя пальцами по ее волосам, щекам, спускаясь по плечам. — Как тебе это удается? У тебя такая шелковистая кожа. — Он поцеловал ее в плечо. — Да еще и сладкая в придачу.
Руки девушки прикоснулись к его лицу. Кросс наклонился, и их губы встретились. Ладони его скользнули по ее спине вниз, Дженни гладила его лицо и шею. Кросс продолжал целовать ее, чувствуя, как она медленно стягивает с него пиджак.
Его левая рука начала медленно приподнимать край ее платья, но девушка выскользнула из его объятий и отступила на полшага.
— Ты еще много обо мне не знаешь.
— Ничего подобного. Я знаю о тебе все. Ты левша, но скрываешь это. А если вздумаешь сказать, что перенесла операцию по изменению пола и раньше была мужчиной, я покончу с собой.
— Я не левша. И мужчиной никогда не была. А если ты покончишь с собой, я, наверное, сделаю то же самое. Я тебя люблю.
Кросс шагнул к ней, сбрасывая пиджак и роняя его на кресло.
— Он весь помнется.
Глава 13
Большую часть своей службы во флоте он провел на суше, но все-таки бывал на кораблях достаточно часто, чтобы ощутить остановку судна размером с “Импресс”. Сейчас произошло именно это.
Эйб Кросс осторожно вытащил руку, обнимавшую плечи спящей девушки, переложил ее голову со своей груди и сел на кровати, массажируя занемевшую руку. Из-за закрытого иллюминатора и постоянного движения судна он совершенно не ориентировался, сколько сейчас может быть времени. Прищурившись, он принялся всматриваться в светящийся черный циферблат “Ролекса”. Часы показывали четыре часа утра.
Либо они прибыли в Нью-Йорк намного быстрее, чем он предполагал, либо с судном что-то неладно.
Кросс опустил ноги на пол, почувствовал, что ему ужасно хочется в туалет, и встал.
Подойдя к двери туалета, он нажал выключатель, но свет не загорелся. Впрочем, это не помешало ему облегчиться. Кросс нащупал шкафчик, открыл верхнюю полку и, пошарив внутри, нашел то, что ему было необходимо. Небольшой карманный фонарик и второй, такой же, но размером побольше. Не включая ни один из них, он направился к кровати и присел на край.
— Дженни, просыпайся. Скорее. Просыпайся, дорогая.
— Ох, как приятно это слышать — “дорогая”. — Она перевернулась на спину. Кросс поцеловал ее веки, и девушка открыла глаза. — Сколько времени...
