сейчас она пообещала, что будет держать себя в руках. Когда она показалась в дверях, Керни пытливо взглянул на нее. Сумеет ли она сдержать обещание?
Лейла в одну секунду оказалась рядом, взяла ее под руку, подвела к стулу. Но Арабелла, кажется, даже не замечала присутствия сиделки — она смотрела только на мужа, словно силой взгляда хотела вернуть его в реальность из смутной мглы забытья, в которую он ускользал.
Лейла усадила ее и встала рядом. Арабелла произнесла сдавленно:
— Он умирает, да? Вы мне просто не говорите. Почему ты не скажешь мне правду, Керни?
— Белла, прошу тебя… — взмолился он.
— Нет, все хорошо. Я держусь. Я ведь обещала тебе, — проговорила Арабелла.
Он подумал, что она изменилась до неузнаваемости. Лицо распухло от слез, всегда счастливые, смеющиеся глаза заплыли. Что с ней будет, если Марвуд не выкарабкается? Он перевел взгляд на Лейлу Ричмонд.
— Белла, вот няня говорит, он только что приходил в себя и разговаривал.
— Что он сказал? — встрепенулась Арабелла и впервые взглянула на Лейлу. Разумеется, она нисколько не интересовала Арабеллу как личность — она просто могла повторить ей слова мужа и существовала для нее только в этом качестве. — Он спрашивал обо мне?
Лейла замялась.
Она бы не колеблясь ответила сейчас «да», но рядом стоял Керни Холдсток и пристально смотрел на бесчувственного пациента.
— Я не совсем поняла, — ответила она. — Вроде бы он сказал слово «ром». Вам это о чем-то говорит, миссис Таппенден?
— Ром? Абсолютно ни о чем… Правда… Керни, он волнуется о поездке в Бонн. Это так и есть. Бедный мой! Если бы он знал, что теперь никуда не придется ехать. Он слышит меня, Керни? Если я прошепчу ему на ухо, ты думаешь, он меня услышит?
Керни медленно покачал головой. Он заметил, что Лейла смотрит с непонятным облегчением. Объяснения сестры не показались ему особенно правдоподобными. После ухода Арабеллы Керни снова вернулся в палату. Он сказал, что посадит сестру в такси, но, должно быть, перепоручил это кому-то еще, потому что не сумел бы вернуться так быстро.
Он испытующе взглянул на Лейлу, которая делала свои записи. Подождав, пока она кончит, он сказал:
— Бонн здесь, я думаю, ни при чем?
— Думаю, нет, сэр, — осторожно ответила Лейла.
— Почему вы так считаете? Вы, верно, что-то недоговариваете?
— Нет, на самом деле ничего такого… он просто взглянул на меня так, словно ожидал увидеть кого-то другого, и, когда он сказал «Ром», я решила, что это имя. Он выглядел словно бы… разочарованным, когда понял, что не знает меня. Такое у меня создалось впечатление. Но может быть, мне все это показалось.
Керни знал, что ей не показалось, но не стал говорить этого вслух.
— А он может вскоре снова очнуться? Заговорить?
— Очень вероятно. Если он что-то скажет, запишите. Я обещал дать сестре знать, даже ночью, если он заговорит.
Лейла кивнула. Ей хотелось, чтобы он скорее ушел. Его присутствие всегда вызывало в ней странное беспокойство. Но он продолжал стоять и озабоченно смотреть на нее, словно хотел попросить о чем-то еще, но сомневался — стоит ли. Керни Холдстоку это было совсем не свойственно…
Она ждала, но он сказал только:
— Я скоро снова зайду. Мне нужно кое-что обсудить с вами. — И тихо вышел.
Вздохнув с облегчением, Лейла воспользовалась случаем, чтобы зайти в палату к Джефри Филби поздороваться. При ее появлении его лицо, как всегда, озарилось радостью.
— Здравствуйте. Как вы себя чувствуете? — прошептала она.
— Прекрасно. А я ждал вас. Хотел спросить кое о чем, — проговорил он с нетерпением в голосе.
— О чем? Я могу чем-то помочь?
— Да. Помните, я рассказывал вам о малышке Кристин?
— Конечно помню. Но вам можно за нее не волноваться, она хорошо устроена.
— Да. Но скоро у нее день рождения, и как мне быть с подарком?
— Так, тут надо подумать, — весело ответила Лейла. — У вас уже есть что-то на примете?
— Не знаю. — На его лице снова появилось потерянное выражение, которого она давно у него не замечала. — Этим всегда занималась жена.
— Но, мистер Филби, все знают, что девять мужчин из десяти заходят в тупик, когда предстоит выбрать подарок женщине. Вы, наверное, из них. Не переживайте — на этот случай у вас есть под рукой человек, готовый сделать работу за вас, — я!
Он взглянул в ее оживленное лицо.
— Вот только я не представляю, что попросить вас купить для нее.
— Расскажите о ней поподробнее. Она любит читать или до сих пор предпочитает играть в куклы и другие игрушки? Вы даже не говорили, сколько ей лет.
— Семь. И я сам не знаю толком, что она любит.
Его слова озадачили Лейлу. Он посмотрел на нее.
— Понимаете, ведь она не наш ребенок. Жена очень хотела детей. Ей не нужны были горы…
Он сморщился и отвернулся. Его кровать стояла в ряду последней. Он уставился в стену, стиснул в кулаки задрожавшие руки.
— Я загляну попозже, хорошо? — пробормотала девушка. — Думаю, у меня появятся удачные мысли.
Он не оглянулся, ничем не дал понять, что слышит. Ее подозвала медсестра.
— Ну как, Ричи, сумела узнать, отчего он сегодня так взволнован? Если ты не смогла, то уж и не знаю, кто сможет.
— Это его маленькая племянница. Он хочет послать ей подарок, но не знает, что понравится девочке.
— Понятно! Надеюсь, ты ему что-нибудь подскажешь. Хотя ты ведь сейчас занимаешься мистером Таппенденом… Кстати, сейчас время пить чай.
Лейла и забыла про чай. Она спустилась вниз, не переставая думать о трагедии, постигшей Джефри Филби, и о его жене. Сумеет ли он простить себя за то, что навязывал жене свое хобби? Она читала где-то, что альпинисты влюблены в горы — а может, они, наоборот, ненавидят их так сильно, что стремятся покорить их во что бы то ни стало, даже ценой жизни? Разве такой человек имеет право впускать в свое сердце любовь к женщине, если им уже владеет всепоглощающая страсть? Джефри Филби хотел, чтобы жена разделила с ним эту страсть, и потерпел крах.
Когда, попив чаю, Лейла вернулась в палату, где лежал Марвуд Таппенден, она решила, что маленькой Кристин не следует пока знать о миссис Филби, которая, вероятно, была к ней добра. Лейла знала молодых женщин, которые страстно хотели детей, и их нежность изливалась на ребенка родных или друзей. Кристин будет страшно тосковать по молодой женщине, пытавшейся заменить ей мать.
Лейла бесшумно вошла в палату и увидела, что Керни Холдсток уже там. Дежурившая студентка- стажер встала и пододвинула к ней карту. Они молча заглянули в нее, затем студентка вышла, и Лейла заняла свое место.
Она сразу отметила, что Керни Холдсток смотрит на нее выжидающе. Интересно, о чем он собрался с ней говорить? Уж точно не о Джефри Филби. Она надеялась, что он не станет снова выражать свое недовольство, ведь он видел, как она несла книги для него. Это у библиотекарши есть повод сердиться, а не у главного хирурга.
Керни подошел к Лейле.
— Ну что же, няня, он не приходил в себя до того, как вы ушли на перерыв?
— Нет, сэр.
— Я подумал… не записать ли на диктофон то, что он станет говорить, но это, конечно, не
