Железный человек

был вызван к жизни на основании письма, которое написала президенту группа авторов научной фантастики и инженеров NASA из Лос-Анджелеса? Мне легко представить себе, что толчком для проекта Железный Человек могла послужить какая-нибудь инициатива, исходившая от киношных кругов.

Неожиданно обескураженным жестом Финиан подпер голову правой рукой.

– Это непостижимо, – тихо произнёс он, обращаясь скорее к себе самому. Некоторое время он смотрел в пустоту, потом перевёл взгляд на меня, и по этому взгляду можно было проследить, как в его мозгу туго проворачивались колесики процесса осмысления. – Но какое отношение это имеет к нам? – спросил он. – К Динглу? Моя сестра говорит, что видит вас в городе вот уже несколько лет, – почему? Что вы здесь делаете? И кто убил этого адвоката?

– Я допускаю, что за всем этим стоит некая неизвестная сила, нацеленная на документы, которыми этот адвокат располагал уж не знаю откуда, – сказал я, стараясь скрыть свой стыд оттого, что Бриджит, оказывается, всё это время замечала мои наивные попытки приблизиться к ней незаметно. – Что касается меня, я здесь просто живу. Никому не мозоля глаза, как я надеялся, но мистер Ицуми каким-то образом меня всё же выследил.

– Вы здесь живёте. Просто так.

– Да.

– Но почему? И на какие средства, если я могу вас спросить?

Я откинулся на спинку, ощутив привычный толчок, который при такого рода движениях всегда проделывает у меня в животе атомная батарея.

– Точно так же, как СОИ, проект Железный Человек был во многом фантастичен. И оказался ошибкой. Было слишком много реакций отторжения, одни участники так и не научились обращаться с имплантатами, другие умирали во время тяжёлых операций. В нашей группе – причём, я не знаю, были ли ещё и другие группы, – нас было десятеро, когда всё это началось, и к 1991 году, когда проект был остановлен, пятеро уже умерли. Некоторое время всё оставалось в подвешенном состоянии, пока президент Клинтон в 1994 году окончательно не прикрыл Железного Человека. – Я сделал движение рукой, которое получилось у меня почему-то пренебрежительным. – Оставшиеся в живых киборги-солдаты были отправлены на пенсию.

– На пенсию? – Финиан убрал ладонью воображаемые волосы со лба. – Знаете, это самое безумное, что мне случалось слышать в жизни. Это значит, вас… перестроили, но так ни разу и не пустили в дело?

– Ни разу.

– Даже, ну, я не знаю, при захвате заложников? Или в Афганистане, в охоте за террористами?

– Нет. – Я нагнулся вперёд и взял кочергу, которую я согнул. – Видите ли, мы неправильно функционируем. Не так, как задумано. Не так, чтобы можно было рискнуть и послать нас в бой. Фокусы, как этот, например, – одно дело, а настоящая война – совсем другое. И чем старше мы становимся, тем хуже функционируем. Металлические части в нас остаются неизменными, а тело вокруг них стареет, изменяется. Всё это тогда мало предвидели.

– Ужас, – беззвучно прошептала Бриджит, и зелень её глаз стала темнее.

Финиан рассматривал меня. Он явно силился собрать в цельную картинку отдельные детали паззла.

– Эта неизвестная враждебная сила, о которой вы говорите, – кто бы это мог быть?

– Не знаю. Могут быть разные.

– И откуда им было известно, что за документы таскал с собой Гарольд Ицуми?

– Понятия не имею.

– Но если киборг-технология всё равно не действует, какой смысл охотиться за этими документами?

– Может, как раз этого они и не знали. Или думали, что смогут сделать это лучше.

Финиан подтянул к себе папку с документами, раскрыл её, полистал.

– Спрошу по-другому. Здесь все документы высшей степени секретности. Вот, на каждой странице стоит, вверху и внизу: Совершенно секретно. Строго конфиденциально. Разглашение может караться смертной казнью. – Он положил руку на страницу, в которой я опознал часть технической документации. – Довольно недвусмысленное предупреждение, я бы сказал. И адвокат таскает такое в своей ручной клади, чтобы склонить вас к тому, чтобы вы выставили правительству иск о возмещении ущерба? Я хочу сказать, разве можно такие документы вообще использовать в процессе перед американским гражданским судом?

– Я в таких делах полный профан, – сказал я. – Но я не могу себе этого представить, нет. Я думаю, что подлежит наказанию уже сама попытка предъявить эти документы.

– А Гарольд Ицуми был уж никак не профан. – Он пролистал документы назад, к началу подшивки, где был прикреплён лист почтовой бумаги с рядом пометок, сделанных мелким, тщательным почерком. – Вот. Контора «Миллер, Бауман, Ицуми и партнёры», Сан-Франциско. Звучит вполне профессионально. Он должен был бы знать такие вещи, это ясно.

– Может, всё-таки это разрешено, – вставила Бриджит. – Иногда приходится слышать странные истории про американские судебные приговоры.

– И всё же я не верю. – Финиан отрицательно помотал головой. – Кроме того, вопрос всё-таки в другом. А именно: если этим неизвестным убийцам нужны были эти документы, то почему они не удовольствовались копиями, которые добыли из комнаты Ицуми?

Я почувствовал, как мои брови озадаченно поползли вверх. В самом деле – хороший вопрос, который я и сам должен был давно себе задать.

– А с чего ты взял, что они не удовольствовались ими? – спросила Бриджит.

– Потому что они продолжают искать, – ответил Финиан. – Они всё ещё рыщут по городу, и это при том, что кругом работают полицейские. А мы ничего о них не знаем, даже того, где они ночуют. И почему, например, убили доктора О'Ши? Ведь не ревнивый же муж устроил это кровопролитие? – Он набрал в лёгкие воздуха. – И почему, чёрт возьми, врывались к тебе?

– Что?! – воскликнула Бриджит.

Я виновато сглотнул. Как бы это ни было стыдно, придётся во всём сознаться…

– Фотографии Патрика целы, не беспокойся. Я держал их в надёжном месте, – продолжил Финиан, повернувшись к своей сестре, прежде чем я успел что-нибудь вставить. – Но когда сегодня утром пришёл туда, чтобы их забрать, дом оказался взломан, вся квартира перерыта, все ящики раскрыты. Сплошной кавардак. Кто-то что-то искал, не заботясь о вещах и о порядке. И я готов спорить, что искали эту папку.

Я заметил, что невольно задержал дыхание, и только теперь выдохнул. Всё-таки речь шла не о моём вторжении. Когда я уходил из квартиры, там всё было в безупречном состоянии. Должно быть, этот взлом произошёл в минувшую ночь.

– Может, в копиях чего-то недоставало, – предложил я в качестве объяснения – лишь для того, чтобы что-то сказать.

– Как об этом можно судить по копиям?

Я пожал плечами.

– Недостающие номера страниц? Понятия не имею.

– Основной вопрос всё-таки в том, – нетерпимо сказал Финиан, – что, кто бы за этим ни стоял, он в любом случае точно знает, что папка с оригиналами существует. – Он передвинул её мне. – Почему? Что всё это значит?

Я оглядел верхний лист, который Ицуми прикрепил явно для того, чтобы записывать личные замечания. Там было написано: «Дуэйн Фицджеральд». Дальше шла стрелочка: «Бостон. Брайан Маркони, директор кладбища. Посылает счета за уход за могилами родителей в Дингл, Ирландия, до востребования». Так вот как он меня разыскал. Очень, однако, хитёр этот мистер Ицуми.

Ниже были ещё кое-какие заметки, которые в настоящий момент мне ни о чём не говорили. Среди прочих – трижды подчёркнутые и снабжённые жирным вопросительным знаком слова Кровь