нужную кнопку, с ним вообще больше не будет никаких проблем.
Но как раз сейчас я чувствовал бы себя куда менее потерянным, если бы рядом было хоть одно существо, настоящий собеседник, с которым можно было бы поговорить, – а не робот, управляемый простыми манипуляциями.
От тепла, окутавшего меня, которого мне так недоставало целый день, я отяжелел, и меня сморило. Я больше не открывал глаза, а предался блаженной полудреме, в которой потерял всякое чувство времени. Зимняя тьма за окном, тусклый свет старой лампочки под потолком, смутный гул уличного движения и неравномерное
Человек… собеседник… Это не выходило у меня из головы. Я вспомнил про Биргитту, про сегодняшнее утро и вчерашний вечер, когда мы сидели за столом в её маленькой кухне. Сегодня я рассказал бы ей совсем другие вещи про зло мира, которое она не хотела признавать и на которое как можно крепче закрывала глаза.
И моё тело вспомнило её: оно ещё хранило на себе её прикосновения, помнило мягкость её груди.
Я вырвался из полусна, сел в кровати и подтянул к себе телефон. Разумеется, перед тем как покинуть квартиру Биргитты, я записал себе её номер. Привычка профессионального добытчика информации. Никогда не уходи без сведений. Не покидай с пустыми руками место, где ты был впервые. Непременно прихвати с собой что-нибудь, что облегчит тебе возвращение сюда.
Долго тянулись пустые звонки. Может, она ещё не вернулась домой? Я посмотрел на часы. Занятия в школе давно закончились, тем более в пятницу.
Вот, она сняла трубку и ответила весёлым
И на заднем плане я услышал смех мужчины, низкий, звучный и самоуверенный.
У меня пресеклось дыхание, как будто меня ударили кулаком в солнечное сплетение. Как, однако, быстро у неё это происходит! Не прошло и двенадцати часов, а ей уже снова есть что показать портрету бывшего мужа.
Неудивительно, что её коллега, та старая ведьма, так презрительно указала мне на неё. В школе такой образ жизни не остаётся незамеченным.
– Алло? Кто это?
Я слушал не шевелясь, не способный издать ни единого звука. Она спросила ещё раз и потом с досадой положила трубку.
Я опустил телефон, нажал красную кнопку. А чего ещё я мог ожидать? Ведь мир был в руках сатаны.
Глава 38
Я больше не мог усидеть дома, мне нужно было вырваться в ночь. К тому же голод снова дал о себе знать. Тело моё всё ещё жило, цеплялось за существование, невзирая ни на какие выводы.
Турецкая закусочная оказалась закрытой ввиду чьей-то смерти, и я пустился куда глаза глядят на поиски другой кормушки. Было холодно, пахло снегом, и, кроме меня, на улице попадались лишь фигуры из комнаты ужаса. На углу, покачиваясь, стояла алкоголичка, укутанная в грязную куртку когда-то младенчески-розового цвета, и с интервалом в одну минуту выкрикивала хриплым голосом, что всё на свете – говно. Измождённый мужчина, должно быть, наркоман, которому не было и тридцати, выступил из темноты мне навстречу с вопросом, не найдётся ли у меня десяти крон. От него несло испражнениями, и я дал ему двадцать, лишь бы отстал. Я обогнал ссорящуюся парочку; она была толстая, одетая в обезображивающее её пальто, и ревела так, что тушь для ресниц ручейками стекала у неё по щекам. Он, тощий негодяй в кожаной куртке, язвительно выговаривал ей:
– Ты жирная. Ты противная. Ты дура. Ты…
Дальше я не слышал и больше не хотел этого слышать.
Я наткнулся на вьетнамскую закусочную, набил себе живот какой-то мешаниной из риса, овощей и мяса и выпил две банки колы, и всё это время два потасканных типа рядом со мной на полную громкость бахвалились друг перед другом своими победами. Работал телевизор, показывали новости со всего мира, который был в руках сатаны: атаки террористов, случаи взяточничества, войны.
И потом – вдруг – элегантная темноволосая немолодая женщина выходит из самолёта в аэропорту Арланда в сопровождении полулысого мужчины злобного вида.
«Под усиленной охраной сегодня в Стокгольм прибыла лауреатка Нобелевской премии этого года в области медицины, госпожа профессор София Эрнандес Круз. Её сопровождает руководитель шведского представительства фармакологического концерна „Рютлифарм“, в исследовательском отделе которого она работает уже несколько лет. Повышенные меры безопасности предприняты в связи с недавней анонимной угрозой взрыва бомбы в ночь на четверг».
Потом пошли следующие сообщения – о похождениях известного теннисиста, о разводе одной звезды футбола, о погоде. И я вышел из закусочной.
«Рютлифарм». Я почувствовал желание ещё раз посмотреть, что происходит в Хайтек-билдинге. Глянуть, не горит ли свет на девятом этаже. Хунгербюльт вернулся в страну, это значило, что он уже мог обнаружить, что кто-то наведался в его сейф.
Если только он сам смог открыть его без комбинации цифр, записанных на визитной карточке.
На ближайшей станции метро я спустился под землю. Движения было мало, только что ушли поезда в обе стороны, и я коротал время, разглядывая красные пожарные ящики со свёрнутыми шлангами на стенах.
Подошёл поезд в сторону центра, и я стал разглядывать в окнах вагона людей. Измученных, дремлющих с открытым ртом, скучающих, беседующих между собой…
И надо же, какая случайность! В вагоне сидела блондинка, которую я приметил в доме Хунгербюля. Женщина со светлой неправдоподобной гривой. То была она, никаких сомнений. Она держала за руки сидевшего напротив мужчину, что-то оживлённо говоря ему, и казалась прямо-таки взвинченной от радости.
Прозвучал сигнал отправления, двери со скрежетом сомкнулись. Поезд тронулся. Я подошёл на два шага ближе, потому что мне было интересно, как выглядит тип, который мог взвинтить такую женщину.
Когда поезд проезжал, я успел глянуть на его лицо. К моему безмерному удивлению, оказалось, что я знаю этого человека. Более того, я не спутал бы его ни с кем даже при более неблагоприятных обстоятельствах.
То был Пер Фаландер.
Я не мог поверить своим глазам. Мой надзорный куратор, который некогда был прямо-таки заспиртован в алкоголе? Точно, он живёт в Бьёркхагене, но… но как он сподобился обзавестись такой подругой? Или возлюбленной, или кем там она ему приходится? Я знал его только монахом, аскетом, преданным одному хмелю.
Неужто я своими глазами видел то, что я видел? Я таращился в тёмный туннель, где скрылся последний вагон, и не находил ответа.
Пригрохотал и мой поезд. Я направился к одной из дверей, но она раскрылась раньше, чем я подошёл. Оттуда выходили люди. На заднем плане стояла девочка с длинными светлыми волосами, лет четырнадцати-пятнадцати, с вышитой повязкой на лбу. Она походила на Кристину, по крайней мере, так мне показалось на мгновение, от которого я закаменел. Потом она повернула голову, и я увидел, что это не Кристина, конечно же, нет, но войти в вагон я так и не смог.
Нет. Больше мне нельзя терять время попусту. Я должен действовать, немедленно, сейчас же.
