— Может оыть. или им удалось испортить механизм открывания дверей в шлюзе.
— Нет, с механизмом все в порядке! — вмешался Танака.— Я специально обратил на это внимание.
— Одного Ральфа вполне достаточно,— со вздохом ответил я.— Он наверняка мечтает прострелить голову еще кому-нибудь. Сквозь шлюз не могут одновременно пройти два человека, так что первый, кто осмелится выбраться с корабля, окажется с этим громилой один на один.
— Минутку, вы забыли об аварийных люках! — воскликнул Джайкер.— Если мы будем действовать быстро и согласованно...
В этот момент послышался пронзительный скрежет, и стены капсулы заходили ходуном. Мы схватились за балки и ручки кресел. Я выглянул в люк технического осмотра. Между шлюзом капсулы и станцией внезапно образовалась щель, которая расширялась с каждой секундой. Несколько секунд я видел легкий туман — это стремительно остывало вылетевшее из шлюза облачко воздуха. Внезапно иллюминаторы залил ослепительный свет. Ракета покинула тень станции и теперь купалась в солнечных лучах.
— Это гениально! — воскликнул Джайкер, который тоже смог добраться до люка.
— Что гениально? — поинтересовался Морияма. — Наша тюрьма. Лучшей и придумать было невозможно.
Пираты, не мудрствуя лукаво, просто расстыковали капсулу и станцию.
— Это не тюрьма, а камера смертников,— проворчал Морияма, оттеснивший Джайкера от окна.— Вероятно, мы так и будем удаляться от станции пока через несколько дней не упадем на Землю и не сгорим в атмосфере.
— Может быть, они даже не подумали о такой возможности,— мрачно сказал Танака.— Достаточно взглянуть на эту капсулу, чтобы понять, как мало Халид и его банда смыслят в космонавтике. — Постойте, не все так мрачно! — воскликнул я.
Мне удалось различить яркую блестящую полоску. Между двумя шлюзами был натянут тонкий, но прочный стальной канат, который удерживал нашу темницу в двух метрах от станции. Нам понадобилась бы пара секунд для того, чтобы преодолеть это расстояние, будь мы на Земле. Но два метра безвоздушного пространства — непреодолимая преграда для человека, если у него нет скафандра. В этой ситуации, что два метра, что два световых года — все едино.
— Дьявол! — Джайкер хлопнул себя по колену,— Теперь мы вне игры. Кажется, Халид попросту сунул нас в холодильную камеру, чтобы заморозить до лучших времен.
— Давайте лучше подумаем, что мы можем сделать, — сухо предложил Танака.
Джайкер рассмеялся.
— До вас еще не, дошло? Мы уже ничего не можем сделать! Это идеальная тюрьма — из нее невозможно выбраться.
— Вы готовы сидеть сложа руки? — сердито спросил Танака.
— Вам тоже придется сидеть сложа руки! — парировал кибернетик.— Просто я принимаю ре-альность такой, какова она есть, а вы на это не способны.
Легкий толчок снова сотряс капсулу — канат размотался на максимальную длину и капсула остановилась.
— Думаю, нам не стоит горячиться,— примирительно сказал Ким.— Мы можем сломать себе голову, придумывая всевозможные хитроумные планы и уловки, а можем сесть в позу лотоса и отдаться на волю рока. Результат будет один и тот же.
Морияма удивленно посмотрел на космического металлурга и покачал головой.
— Я согласен, сейчас не стоит думать о том, как нам расправиться с захватчиками,— сказал он решительно.— Но мы должны подумать о собственном спасении. Что мы можем предпринять?
— Что мы можем предпринять? — переспросила Ёсико, и в ее голосе звучала горечь.— У нас несколько литров воды и сухие брикеты, оставшиеся от запасов этих пиратов. У нас нет туалета, только ассенизационный мешок от скафандра. И самое главное, кислородные баллоны уже наполовину пусты. И еще этот проклятый холод. Думаю, он убьет нас раньше, чем кончится кислород.
— Холод — это совеем не проблема,— возразил Джайкер.— Здесь шестеро человек — следовательно шесть тел с температурой около 37 градусов. Думаю, через час-другой температура значительно повысится.
Ёсико едва не прожгла его взглядом.
— Здесь было бы
Джайкер уже открыл рот наверняка, чтобы изложить очередной «безумный план», но почел за лучшее промолчать.
Я продолжал осматриваться. О том, чтоб починить пульт управления, не могло быть и речи. Баки ракетной ступени наверняка полны горючим, но оно бесполезно — мы не сможем запустить маневренные дюзы.
Затем я принялся изучать систему регенерации воздуха. На станции она была по-настоящему сложной — воздух очищался, освобождался от углекислоты и снова насыщался кислородом. Водяной пар подвергался конденсации. Благодаря этому шаттлы были избавлены от необходимости доставлять на орбиту кислород и воду. Здесь же были просто баллоны с кислородом, шланги от которых, перекрытые вентилем, соединялись с большим вентилятором. Однако мне не удалось обнаружить адсорбента, который очищал бы воздух от углекислоты и загрязнения. Значит, мы получим отравление углекислым газом задолго до того, как закончатся запасы кислорода. Мой взгляд блуждал по стенам нашей тюрьмы. Все здесь было склепано на коленке и на скорую руку. Полная противоположность солнечной станции, которая была воплощением профессионализма и высоких технологий. Взять хотя бы эти кресла, которые, казалось, были выдраны из салона какого-то самолета...
Минуточку! Кресла? С ними что-то не так!
— Как вы думаете, почему тут четыре кресла? — громко спросил я.
Все обернулись и уставились на меня и на злосчастные предметы обстановки.
— В самом деле... четыре кресла,— подтвердил Танака.
— Но мы видели на борту только троих пиратов! — продолжал я.— Ральфа, Свена и Халида.
Додумав эту мысль до конца, я тут же принялся за поиски. Я сам толком не знал, что ищу, но интуиция вела меня и на этот раз. Впрочем, помещение было слишком маленьким для того, чтобы что-то надежно спрятать. Я очень быстро увидел то, что искал. Два кресла соприкасались спинками и образовывали узкий темный угол. Я залез туда и вытащил большой пластиковый мешок вроде того, в который мы упаковали тело Ивабути.
Я даже не был особенно удивлен, когда, открыв мешок, увидел труп. Это был пожилой мужчина, которого, по всей видимости, убили стартовые перегрузки. В этом не было ничего удивительного — европейская ракета, в отличие от шаттлов, никогда не предназначалась для перевозки пассажиров.
Удивляло другое — лицо умершего казалось мне смутно знакомым. И не только мне.
— Ради всего святого, что он здесь делает?! — воскликнул Джайкер.— Теперь я действительно ничего не понимаю.
Морияма бормотал под нос какие-то японские проклятия. Я беспомощно развел руками.
— Значит, вы знаете, кто это?
— А вы — нет? — удивился Морияма. Я пожал плечами:
— Я был знаком с ним, но не могу вспомнить когда и как...
Морияма тяжело вздохнул:
— Помните телеграмму, которую я вам показывал?
Я снова взглянул на седые волосы покойного и вдруг вспомнил, где я уже видел его. Огромный лекционный зал Токийского университета. Я сижу в третьем ряду, а этот человек стоит за кафедрой и рассказывает о перспективах использования солнечной энергии в мировой экономике. Затем он переходит к физическим эффектам, которые используются при транспортировке энергии из космоса на Землю.
Передо мною был профессор Ямамото.
