Скиннер

наказания больше, чем этот… индивидуум.

Бросив кусок мяса в ящик, Амбел захлопнул крышку. Когда он заглянет в ящик в следующий раз, мяса не будет – Скиннер отчаянно цеплялся за жизнь. Капитан вытер руки, запер ящик, убрал его в сундук, захлопнул крышку и запер ее тоже. Он спешил покинуть каюту, как человек, выполнивший неприятную, но необходимую работу.

Пек стоял рядом с дверью и как-то странно смотрел на него. В правой руке он держал пангу и был весь, с ног до головы, забрызган лиловой кровью и ошметками мяса турбула. Даже Амбелу его вид показался неприятным.

– Всех турбулов нарубили? – спросил он.

Матрос ответил не сразу. Как там этот ублюдок?

– Жив. Все еще жив.

– Слышу , как он бормочет.

– Мы всегда будем это слышать . – Амбел осторожно похлопал Пека по плечу. – Давай уложим и замаринуем мясо.

Капитан прошел мимо матроса, который смотрел на дверь каюты с лицом, искаженным то ли воспоминаниями о мучениях, то ли страстным желанием чего-то.

– Сколько бочек? – спросил Амбел у Энн, опускавшей грузовую сетку в кишевший людьми трюм.

– Всего двенадцать, пустых осталось еще на неделю. Хороший косяк.

Амбел задержал взгляд на ее лице. Шрамы от укусов пиявок ничуть не уменьшили ее суровую привлекательность, а в длинных черных волосах не было и намека на седину, несмотря на преклонный возраст. Вирус по-разному влиял на людей. Одни становились морщинистыми занудами с седыми волосами, другие, подобно Энн, сохраняли свежесть и красоту, третьи теряли не только волосы, но и зубы. Что касается Амбела, то в течение долгих лет он, подобно многим Старым капитанам, нарастил мышечную массу. Сейчас этот коротко стриженный седовласый мужчина с круглым моложавым лицом производил впечатление человека, способного сломать палубную доску двумя пальцами, – причем внешность не была обманчивой.

– Отправимся за другим косяком? – спросил Борис из трюма.

– Нет, – ответил капитан. – Ночь лунная, и у нас еще есть время добраться до отмели. Я не хочу, заполнить турбулом все бочки. Стоит мясу подешеветь на несколько скиндов, и рынок будет переполнен. – Он посмотрел на небо. – Мы отправимся на восток, – сказал он так громко, чтобы его услышал парус.

– Янтарные моллюски? – уточнил Планд, вычищая из-под ногтей мясо ножом для срезания шкур.

– Янтарные моллюски, – подтвердил Амбел.

Он поспешно спустился в трюм, чтобы помочь Борису и другим матросам укладывать бочки.

Голос разума Улья немного напоминал жужжание, но, как полагал Джанер, это было сделано умышленно. Шершни не переговаривались такими звуками. Наверное, жужжание было своеобразной попыткой разума пошутить.

– Я хочу, чтобы ты путешествовал с этой Эрлин. Мне она кажется интересной, – сказал разум.

Это не было приказом, разум перестал отдавать приказы двадцать лет назад, когда истек срок действия контракта. Просьба сопровождалась обещанием неограниченного кредита, бесконечных путешествий и отсутствия скуки, а для Джанера скука являлась проблемой, как и для многих других граждан Правительства.

– Я думал, что ты хочешь, чтобы я остался с рейфом, – прошептал он (вокруг было слишком много посторонних ушей).

– Я полагаю, что рейф отправится с ней. Если нет, он все равно разыщет ее в будущем. Их истории связаны между собой.

– Ты еще не рассказал мне их истории.

– Всему свое время, всему свое время. А пока давай понаблюдаем за этим боем.

Хуперы, стоявшие друг перед другом, были раздеты догола и намазаны маслом с головы до ног. Толпа жаждала крови, хотя ее крики были лишены искренности.

– Ты заметил, что сначала они сняли с себя всю одежду? – спросил разум.

– Ну и что?

– Их тела восстанавливают себя сами, а одежду придется зашивать.

Джанер обдумал это и кивнул. Проходящий мимо букмекер решил, что кивок предназначался ему.

– Домби или Форлам? Шиллинги, йены, доллары или, если угодно, скинды. Какая ставка?

Человек был низкорослым, но очень крепкого сложения. Шрамов от укусов пиявок видно не было. Говорил он, как понял Джанер, с неместным акцентом.

– Каковы шансы?

– Домби триста пятьдесят лет, Форламу – сто пятьдесят, у него впечатляющий список побед. Тринадцать к одному на Домби за «И», десять к одному на Форлама за «хлопок». Если любой из них лишится чувств из-за «васо», ты проиграл. Длительность боя – не больше двух часов.

– Ставлю десять шиллингов на Домби за «И», – сказал Джанер.

– Отлично, сэр. – Букмекер выглядел несколько обеспокоенным, когда выписывал квитанцию и принимал от Джанера десятишиллинговую банкноту. Другие зрители заинтересованно наблюдали за сделкой.