корабль.
– Ребята, он лег брюхом на главный шлюз! Живем! Рыжий, Ваня, Крот, заткните аварийную шлюзовую, а Туз с Белым – пробоину.
Алексей переключился на пушку. Сервомоторы бронескафандра выпрямили левую руку и жестко зафиксировали сочленения, образуя из труб над рукой разгонный ствол. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как из дыры в корпусе начали вылезать солдаты в броне болотного цвета.
Десятимиллиметровые болванки в «шубе» из пенокерамики, вылетая из ствола со скоростью около четырех километров в секунду, пробивали и броню, и обшивку корпуса насквозь. Практически сразу наступательный пыл десантников угас, и из дыры больше никто не появлялся. А у шлюзовой шел настоящий бой. Около десятка таннухов смогли выбраться наружу, и под их прикрытием сквозь ворота выскакивали все новые и новые солдаты.
Снайперы группы довольно успешно прореживали комсостав, а Туз, подобравшийся на предельно близкую дистанцию, бил из крупнокалиберного пулемета в упор, выкашивая всех остальных. Но, несмотря на чудовищные потери, солдаты лезли как очумелые, пока не показалась массивная бронемашина, загородившая своей тушей весь шлюз. Болванки и пули с визгом рикошетировали от ее брони, не причиняя видимых повреждений. Алексей двинул ползунок регулировки скорости шариков на максимум и дал длинную очередь по бронемашине. Точнее попытался дать, потому как легкий щелчок приемного лотка и загоревшийся перед глазами транспарант сообщили, что боезапас для пушки кончился.
Алексей тяжко вздохнул. Этот момент он бы предпочел отодвинуть, а в идеале избежать совсем. Пушка Петровича была не опробована никак, а ракет осталось всего три штуки. Тогда, в подземелье, глядя на стомиллиметровое жерло, он просто побоялся, что после таких проб перекрытия элементарно завалит так, что не нужно будет хоронить. По размеру энерговода и самого оружия это могло быть что угодно. От плазмы крупного калибра до какой-нибудь экзотики вроде гамма-лучевой пушки. Он вскинул оружие к плечу, поймал в визир дверь шлюза и нажал спусковую кнопку. Отдачи не было совершенно. Просто короткая вспышка, и в сторону противника метнулся небольшой, словно мячик, огненный шар.
Алексей уже успел разочарованно вздохнуть, как шар врезался в металл обшивки и начал растекаться светящейся пленкой по всему корпусу корабля, за доли секунды покрыв тускло светящимся слоем. Затем все ослепительно вспыхнуло, и взрывная волна сильно толкнула Белого в грудь.
Когда в воздухе перестали летать куски обшивки и фрагменты тел, в эфире прорезался Рыжий:
– Мля! Чо это было? – Он сквозь заляпанное грязью стекло смотрел на корабль, превратившийся в комок бесформенного металла. – Я такое даже в кошмарном сне не видел.
– Показать еще раз?
– Ну на хрен. – Рыжий нервно хохотнул. – Я лучше пешком постою.
Небрежно забросив на плечо тяжелый гравидеструктор, подошел Кэп.
– Да. Сильно ты его. Че-т я сомневаюсь, что кто-то выжил. – Он поднял стекло. – Крот!
– Здесь!
– Пройдись сканером. Может, все же кто еще дышит…
– Ага. Как же. Дышит, – проворчал Крот. – У меня, бл… в ста метрах чуть дух не вышибло, Туз, вон, еще на небо таращится, все не может понять, куда его пулемет улетел. Белоснежке в трехстах метрах камнем бронестекло раскололо. Камень в пыль, стекло пополам, а он хочет, чтобы в эпицентре что-то выжило. Щазз!
Кэп присел и включил связь со штабом.
– Верба, я Сокол. Да, на месте. Полностью уничтожен средний транспорт класса «Тангон». Как? А это ты у Шереметьева спроси. Ага. Того самого… Да. Штурмовики отзывай… А? Насчет этого опять же к Шереметьеву. Но думаю, поисковикам тут делать нечего… Ну, сам увидишь… Да, с нами… Ты чего на меня орешь, салага? Он офицер, а не институтка. Не хрен за ним присматривать. Он сам за кем хошь присмотрит… – Кэп помолчал, затем тон его резко изменился. – Да, тащ генерал. Нормально… Так это он спалил транспорт… Откуда я знаю… Нет… Не знаю… Ну чего вы мне жилы мотаете?!. Так сами у него и спросите… Есть, тащ генерал… Белый!
– Здесь. – Алексей, с наслаждением вдыхавший не испорченный фильтрами воздух, оглянулся.
– Тут меня спрашивают, можем ли мы повторить подвиг. А то ребята из двадцатой зенитной, похоже, снова прохлопали прорыв. Сейчас туда стягиваются еще три группы и идет батальон заслона и артдивизион. Но мы с восьмой ближе всех.
– Я только за. – Алексей кивнул. – А как остальные?
– Белка! Чего у тебя со стеклом?
– Менять. – Вылезшая из кустов снайперша мотнула головой. – Вообще ни хрена не видно.
– Так, парни. Все в машину. Рыжий и Крот, помогите заменить лицевую Белке.
Машина плавно, словно лимузин, поднялась в воздух и легла на курс.
– А у нас есть псевдооптика в зипе?
– Я с бронестеклом, как слепая. – Девушка с миловидным веснушчатым лицом поправила локон, загнав его в щель между головой и шлемом.
– Ага. Вот, есть одно. – Крот с подозрением посмотрел бронещиток на свет. – Тока какой-то он мутноватый… Наверное, вайшат совсем старый.
– Крепи. – Белоснежка протянула шлем. – На базе поменяю.
– Это мы разом. – Рыжий кивнул и начал ловко шуровать инструментами.
– Белый. – Кэп, сидящий на командирском месте, чуть обернулся. – Надеюсь, эта твоя штука не одноразовая?
Белый скосил глаза на индикатор реактора. На первый взгляд, зеленый столбик, показывающий уровень энергии, даже на волос не опустился ниже максимальной отметки.
– Думаю, еще раз на тридцать—сорок хватит. – Он пожал плечами. – Опытный экземпляр.
– Ну и славно. – Кэп кивнул и снова отвернулся.
Летели недолго. Минут через десять бронетранспортер снизился и пошел на малой высоте, лавируя среди холмов.
– Корабли сели в ложбину между высотами 330 и 348. Там два «Тангона» и один «Ашарк». Наша задача – не дать им развернуться и обойти восьмую группу и район развертывания артдивизиона с тыла. Как сами понимаете, из-за «Ашарка» штурмовикам здесь не место. Сюда уже идут самоходки, но до их подхода нужно по возможности придержать противника в котле. Всем понятно?
Вместо ответа защелкали забрала шлемов.
– Белый. Ты со своей пушкой попробуй подойти поближе. Летающую дрянь мы у таннухов еще на подлете пожгли, так что пока новой не напустят, все будет спокойно. Видишь, там холм? С него все как на карте. Если мы запалим хоть один транспорт, начнутся интересные варианты. Поэтому в заслон пойдут я, Рыжий, Крот и Туз. Бельчонок с Крастой, – во фланговое прикрытие рубежа. Ваня, ты пойдешь с Белым. Бери тяжелую плазму и десятый грав. Прикроешь его.
Транспорт нырнул в небольшую рощу и замер.
– Вперед!
Белый выскочил из машины и понесся бегом к виднеющейся невдалеке высотке. Оглянувшись через пятьсот метров, он увидел отставшего Ваню, прущего две больших пушки на плече.
– Вань, давай свои дуры. А то мы так никуда не успеем.
– Что-то аисанаг[10] сдох. – Лейтенант поднял лицевую пластину и мучительно сплюнул густой слюной.
– Там разберемся. – Алексей глянул в лицо Ване. – Без груза дойдешь?
– Ага, – тот кивнул, – погнали.
С трудом взобравшись на пологий, но осыпающийся мелкой каменной крошкой холм, они осторожно раздвигая высокую траву вползли на вершину. Метрах в трехстах от подножия на земле стояли три корабля таннухов. Два таких же, как уничтоженный ранее, а один серьезно побольше. Около двухсот метров в длину и сплющенный, словно рыба, он опустил свои грузовые аппарели, с которых сплошным потоком шли солдаты и техника.
Алексей внимательно огляделся и сверил свои расчеты с анализом тактического компа.
– Ваня.
