Появился Абериль, его было хорошо видно в свете пламени еще горевших осколков катеров. Он окинул взглядом Молата, и тот заметил, что из щеки главнокомандующего был вырван кусочек мяса. Вероятно, след раскаленного осколка, потому что крови не было. Рана зияла, напоминая третий глаз.
– Нам надо найти аутлинкера. Джеррик, – указал Абериль на оставшегося в живых солдата, – пойдет по следу, и мы его настигнем.
– Но зачем?
– Потому что я приказываю! – зарычал Абериль. Заметив вопросительное выражение лица Спилана, он поднял палец к небу и добавил: – Этот гость тоже хочет найти его по каким-то причинам, а потому парень может нам пригодиться. Мы здесь не случайно, значит, Господь уготовил для нас какую-то задачу.
Молату хотелось сбежать и найти какое-нибудь пристанище, но он сомневался, что Абериль позволит ему скрыться. Стряхнув с рубашки кусочек скальпа с фрагментами черепа погибшего солдата, он поплелся за своими соплеменниками.
– 'Братец Пегрум в медном панцире пришел в долину и увидел, что Стенофалис потерпел неудачу, однако сам Пегрум не испугался'.
Женщина подумала о страшной участи Стенофалиса. Но ведь Пегрум не видел, как погиб его товарищ, он мог лишь оценить конечный результат – от Стенофалиса осталось что-то вроде консервной банки с мясным фаршем, по которой ударили кувалдой. Она продолжала читать:
– 'Пегрум вошел в долину, и солнечные лучи сверкали, отражаясь в полированной меди его доспехов.
– Подойди и встань передо мной! – обратился он к чудовищу, прятавшемуся внизу'.
Братец Пегрум выглядел сильным и умным. Женщина покачала головой: она подозревала, что в историях о братцах будет много общего.
– 'Тот, кто в капюшоне, выступил вперед, и братец направил на него луч света, подобный солнцу. Даже речка внизу вскипела и испарилась'.
Красные лучи из тяжелого полупроводникового лазера братца попали в темный капюшон, но глаза чудовища от этого засветились еще ярче. Под капюшоном что-то поблескивало и двигалось, и женщина невольно задумалась о том, насколько реалистична была эта картинка. Но лучи не поразили чудовище, оно появилось из облака пара и схватило братца, чтобы утащить его в долину Теней и Вздохов.
Братец Пегрум не хотел сдаваться: он брыкался, кричал и цеплялся за скалы. И женщина вспомнила другую картину – старинное полотно, на котором был изображен грешник, ниспровергаемый в ад.
– 'И его доспехи размазались по скале, как масло, под ножом Того, кто в капюшоне'.
Женщина остановилась.
– Мерзость, – прошептала она.
Из-за яркой вспышки на экране по видоискателю Стэнтона пробежали пятна и тени. У него звенело в ушах, хотя взрыв произошел довольно далеко. С голографической камеры, висевшей над штабной палаткой Дорта, сигнал уже не поступал, и это было совсем неудивительно. Впрочем, он и так видел достаточно.
Связь прервалась, и через несколько секунд солдаты возле катеров попадали на землю. Джон не мог связаться с Леллан, Поласом и даже с Джарвеллис и потому не знал, что на самом деле происходит. Посредством камеры он наблюдал, как Дорт с пятью солдатами вышел из палатки в заросли травы, как через некоторое время они вырвали модули 'Дракокорпа', а потом последовали взрывы. Наверное, через модули действовала какая-то разрушительная сила, связь прервалась, мощные лазеры палили откуда-то извне атмосферы… Значит, прибыл тот, о ком говорил Кормак, и теперь этот враг демонстрирует свою мощь. Но Стэнтон не хотел отвлекаться от главного. Если не считать случая на барже Брома на Чейне III, сейчас впервые за десятки лет он так близко подобрался к Аберилю Дорту и теперь не хотел упустить возможность поквитаться с ним. Оставалось только пересечь пять километров диких зарослей, чтобы напасть на его след.
От аэрофана уже не было никакого толку, потому что его батареи сели, а жидкокристаллический экран на панели управления не горел. Стэнтон соскочил на землю, стараясь не думать о тех существах, которых во множестве видел сегодня, облетая окрестности. Он не знал, что именно так всполошило их, но атмосфера в зарослях выглядела необычной. Это окружение казалось и знакомым, и враждебным одновременно, но главное, что оно представляло серьезную опасность. Джон покачал головой и выругался. Он так много повидал и попадал во всякие ситуации, и было бы обидно влипнуть в переделку именно сейчас.
Проверив указатель направлений напульсника, он с досадой обнаружил, что вирусная атака поразила и его. Не важно, ведь цепочка горевших катеров протянулась от горизонта до горизонта, так что сбиться с направления было трудно. Взяв тяжелое импульсное ружье и лазерный фонарик, он шагнул в заросли тростника.
В этот момент что-то огромное появилось во тьме неподалеку от аэрофана. Стэнтон присел на корточки и уставился в направлении шума, но видел только машину и стебли травы. Вдруг словно из ниоткуда появилась исполинская тень, отпихнув аэрофан с дороги в сторону, она с шипением скользила мимо.
'Мне конец'.
Джон знал, кому принадлежит тень: все прочие хищники ходили здесь на двух или четырех ногах, а не на сотне конечностей. И с другими хищниками он еще как-то мог справиться, но не с этим. Когда шипение усилилось и показалась огромная голова, похожая на раковину моллюска, Стэнтон приставил дуло импульсного ружья под подбородок. Если хищник бросится на него, он спустит курок – у него просто не будет другого выхода. Но как ни странно, чудовище прошло мимо, его сегментированное туловище казалось стеной, до которой нетрудно было дотянуться рукой.
Монстр скрылся из виду; Стэнтон убрал дуло ружья из-под подбородка и размял затекшие пальцы.
'Наверное, животное привлекли вспышки лазеров, – подумал он, – во всяком случае, оно направлялось именно туда'.
Никому еще не удавалось остаться в живых после подобной встречи. Видимо, это Джарвеллис и называет 'счастьем Стэнтона'. Оставалось надеяться, что счастье не изменит ему и в дальнейшем, ведь теперь ему придется шагать к далеким огням по следам худера.