кинулся вниз.
Ему оставалось преодолеть последние метры перед массивными воротами башни, когда огромная молния залила пространство вокруг ярким электрическим светом. Тяжкий удар сотряс землю и чуть не сбросил Рея со ступеней. Почти вслепую он несся по коридорам, выбивая тяжелые двери и разрывая стальные засовы словно бумагу.
Он вырвал энергоячейку за долю секунды до того, как новая молния ударила в генератор на башне. Треск и вспышка на мгновение ослепили его, а потом он отполз в угол комнаты, укрывшись за металлокерамической броней синтезатора от полыхавшей в другом конце зала раскаленной плазмы.
Его нашел поутру Кивилгар. Мокрого, обгоревшего и с полной под завязку энергоячейкой, победно сиявшей ярким голубым светом.
11
Мастерские работали круглосуточно. Только выдавали они не пулеметы, конечно, как хотел Рей, а ружья и пушки. Правда, вполне приличные.
Новое оружие теперь сотнями образцов поступало в армию. Сначала самым боеготовым и надежным частям. Так, в первую очередь его получили «Черные птицы» Императора, гвардия, потом егеря и пограничная стража. В принципе и Рей и Кивилгар были согласны с Императором, что и такое количество стрелкового оружия само по себе уже представляло немалую опасность. И естественно, никто не собирался вооружать удельных князьков и прочую дворянскую шваль, только и жившую от войны до переворота. Но главный секрет Рея, огромные динамо-машины, изготовленные настолько грубо, чтобы только-только обеспечивать устойчивую работу, уже перевозились в горы, к подземным водопадам. Даже изоляторы рубились из камня вручную. И все это только ради того, чтобы обеспечить видимость местных корней…
Порт и верфи тоже кипели работой. По официальной версии следуя гениальным чертежам дамеди Риа – почтенного старца, изобретавшего новые корабли в тишине своего имения, а на самом деле выжившего из ума маразматика, – строились три новых корабля. Их строгие и невесомые обводы охраняли строже имперской казны. Гвардия, боевые маги и стража Торгового Конгресса встали тройным заслоном, отсекая всех не в меру любопытных. Самые ответственные участки кораблей монтировали Рей, Кивилгар и сам Хаттис Стальная Рука. Правда, с помощью плазменных резаков и двух монтажных роботов, привозимых вместе с Императором в глухом сундуке. Прессы, выдававшие почти тонну стальных штамповок в день, дымили круглосуточно, а верные Императору части тренировались без отдыха на огромном поле Сейласской пустоши. Императорскую гвардию Рей по собственной инициативе обучал и тренировал сам. И часто, спеша по делам мимо их казарм, с удовольствием наблюдал, как гвардейцы, подобно монахам одного воинствующего храма с его родной планеты, оттачивают свое боевое мастерство.
Страна готовилась к бою. Даже не к войне. А просто к драке. Это чувствовалось теперь не только по увеличению патрулей на дорогах. Нескончаемые потоки войск, снаряжения, мелькание синих плащей Императорских курьеров… В каждом взгляде теперь вместо безысходной тоски все чаще и чаще стала проскальзывать надежда. Надежда, что черная тень над страной рассеется без следа.
А нарыв, набухавший вдоль границы, в один из дней прорвался. Тысячи плотов рухнули в воду, поднимая тучи брызг, и лавина вражеской армии пришла в движение. Сотни тысяч конских копыт вздыбили пыль до небес, и туча эта была видна на многие километры вокруг. Но не успев набрать такую важную для степняков скорость, армада с хрустом врезалась в то, что еще недавно было перевалом, а сейчас представляло собой непроходимый завал. Тянулись дни, готовая к немедленному бою степная армия простаивала, теряя не только время, но и боевой дух. К тому же горные егеря барона Тенсарха все время сбрасывали на расчищающих путь кочевников камни и дротики. Поэтому работать степнякам приходилось под массивными навесами.
Но несмотря ни на что, работа по разборке завала не прекращалась ни на мгновение. А примерно в трех полетах стрелы, на живописной полянке у ручья в горной долине, высился огромный шелковый шатер. Там, в шатре, у старательно нарисованной карты стояли трое – немного сдавший за последнее время Император Хаттис, Кивилгар и граф Ратонга-и-Гассари.
– Здесь и здесь, – рука Рея, державшая тонкий, остро отточенный стилет, водила им, словно указкой, по затейливо расцвеченной карте, – установлены три артиллерийские и одна ракетная батареи. Много они, конечно, не сделают, но определенное давление создадут. Главное, для чего они предназначены – это не дать степнякам здесь закрепиться в виде серьезного лагеря и помешать строить настоящие укрепления. Потом, на желобах уже ждут несколько сот тяжелых древесных стволов. – Почувствовав удивленный взгляд Хаттиса, он пояснил: – Поверхность земли достаточно ровная, и, разогнавшись на наклонных пандусах, стволы будут катиться по земле достаточно долго.
Еще несколько минут Рей перечислял, где и какие сюрпризы приготовлены для надвигающейся армии.
– И главное. – Рей потянулся, сразу став похожим на зверя перед броском. – Генераторы, установленные на выходе из ущелья, сделают его абсолютно неприступным, пока вращаются их роторы.
– А если перестанут? – уточнил Император.
– Горная река! – пояснил Кивилгар. – Когда она замерзнет, перевал уже с месяц как будет неприступным по совершенно природным причинам.
Что-то смущало Хаттиса, но он все никак не мог заставить себя спросить. Рей решил прервать его муки.
– Не мнись. Выкладывай.
– Странные у тебя способы войны. Ты не находишь?
– В чем именно? – удивился Рей.
– Эта война… – Хаттис снова помялся. – Ты готовишь настоящую бойню для степняков, словно они и не люди вовсе, а тараканы.
Эти разговоры Рей уже слышал.
– Выбирай, Император! Или я устрою бойню им, или они устроят ее ТВОЕМУ народу.
Хаттис промолчал.
12
На вершине взметнувшейся в небо черной башни Кивилгара уже пятый день горел костер. Дым его, не черный, не синий, а какой-то белесый, стелился между небом и облаками и не таял до самого горизонта. Там, на плоской крыше башни, стоял огромный прокопченный котел, в котором бурлила и булькала густая жижа, постоянно менявшая свой цвет. Сам верховный маг забыл, когда последний раз спал, и только злобно шипел давно сорванным голосом на мелькавших вокруг помощников и помощниц.
Рей как раз вернулся в столицу, когда у Кивилгара наконец все было готово. Собственно, идея эта родилась у Рея после нескольких бессонных ночей. Ему все не давали покоя слова Хаттиса о бойне. И он, приложивший весь свой немалый талант и огромный опыт, чтобы эту кровавую баню организовать, теперь бился в поисках ответа, как избежать такого развития событий. Но для ответа на этот вопрос ему нужна была информация.
По приказу Кивилгара котел внесли в самый большой зал башни. Шквальный ветер, врывавшийся в распахнутые оконные проемы, не мог вызвать даже слабенькой ряби на поверхности тяжелой темно-синей жидкости, мутно клубившейся в котле. Какая-то своя жизнь, бурлившая в ней, выплескивалась временами небольшими тягучими волнами, заставлявшими весь чан вздрагивать и отдаваться протяжным гулом на предельно низкой частоте.
Отдававший последние указания Кивилгар внезапно поднял руку, призывая всех к вниманию и, не отрывая сосредоточенного взгляда от чана, медленно и внятно произнес:
– Все вон…
Небольшая суматоха у дверей зала, и Рей с придворным колдуном остались одни.
– Ну и чего ты там приготовил? – немного скептически поинтересовался Рей, слегка втянув носом воздух над чаном. – Пахнет омерзительно. Ты что, сварил старые портянки?
– А ты что, жрать сюда пришел? – сухо отрезал Кивилгар. – Это, кстати, была твоя идея – посмотреть на степняков вблизи. Так что терпи… И чего это тебе так припекло? Через неделю насмотришься до тошноты.
– Я просто предполагаю, что вблизи они пахнут еще хуже.
