Ольвии как минимум два часа предстояло провести в одиночестве, и поэтому она решила не прогонять навязчивого мужчину.
– Ну, хорошо, валяйте, – небрежно махнула она.
– Я являюсь большим почитателем вашего таланта, – мужчина видимо не умел говорить нормально и любая фраза в его устах приобретала импозантность и вычурность.
– Я прекрасно помню ваш головокружительный успех – ваши картины стали символом 60-х годов, таким же значительным, как музыка «Битлз» и «Ролинг Стоунз»! Ваше имя не сходило с первых полос центральных газет, ваши выставки производили фурор!
Ольвия поморщилась.
– Если вы думаете, что сказали нечто новое, то глубоко ошибаетесь.
– Я больше не буду, – мужчина тут же надел на свое лицо маску глубокого извинения. – Но сейчас я бы попросил вас всего лишь одну минуту внимания. Я хочу вам рассказать о себе.
– Вы думаете мне это будет интересно? – Ольвии почему-то хотелось его разозлить.
Но Пэтрик был непробиваем.
– Я очень надеюсь на это!
«Он либо нахал, либо круглый дурак», – подумала про себя Ольвия.
– Я – Пэтрик Пэриман, родился и вырос в Белфасте – столице северной Ирландии, – начал мужчина, так как будто выступал на заседании суда в качестве свидетеля.
– Я был младшим ребенком в семье, а всего нас там было аж девять человек и – о ужас! – восемь предыдущих – девочки, мои сестры. Видимо, родители очень хотели иметь сына и поэтому рожали детей одного за другим, пока не родился я. Мы почти все – погодки. Как вы сами понимаете, с раннего детства я жил среди девочек и привык восхищаться ими. Тем, как они одевались, разговаривали, их прическами и косметикой.
Ольвия криво усмехнулась.
– О, я понимаю, что вы могли подумать! – замахал руками мужчина. – Нет, нет, я не гомосексуалист, и никогда им не был. Я, разрешите представиться – дизайнер женской одежды, или выражаясь простым языком – модельер.
«Ага, теперь понятно!» – пронеслась в голове Ольвии мысль – «Привык тереться о голые женские задницы во время этих дурацких шоу – показов мод. Фу!» – Ольвия опять поморщилась.
Но Пэтрик был уже настолько увлечен собой, что не обращал внимания на ее реакцию.
– Должен вам признаться, что эту профессию я выбрал себе в детстве, в начале 60-х годов. Моя, с позволения сказать, любовь к приключениям привела меня в сам Париж! Это было прекрасно! Я чувствовал себя Ван Гогом и Гогеном одновременно. Я снял себе небольшую комнатку в мансарде, на Монмартре! Но это, так сказать, был внешний антураж, а с работой у меня сначала не очень ладилось. Я стучался в двери всех известных домов моделей, обивал пороги, кланялся, но кому я был нужен?! Мои юношеские амбиции улетучивались с каждым порывом ветра. Пока, наконец, меня не взял на работу один из малоизвестных модельеров, как он выразился «из жалости к бедному выходцу из Северной Ирландии». Три года я прожил в своей крохотной сырой комнатушке, пока ко мне не пришло настоящее спасение. Один из британских торговых гигантов привлек меня к работе над своим проектом в Неаполе. О, Италия! Как я люблю эту страну! А итальянские женщины – они такие темпераментные!
– Вы начинаете забываться, – прервала его Ольвия.
– О, прошу прощения, миссис Бэкстер! Это все так – экзотика.
– И что же было дальше? – поинтересовалась Ольвия.
Она боялась, что Пэтрик снова кинется в свои вычурные пространные изъяснения.
– Ах, да… План этот так и не был осуществлен. Но я остался работать в Италии и с тех пор я испытываю глубочайшее преклонение перед итальянским дизайном. А потом я поехал на свадьбу одной из своих сестер в Америку. Ах, да, я вас не предупредил – моя мать родом из Чикаго.
Ольвия закатила глаза: час от часу не легче!
– По пути назад я остановился в Нью-Йорке. Я подумал, что это для меня – шанс. О, как я люблю Америку: Манхэтэн, статуя Свободы – прекрасно!
Было очевидно, что Пэтрик потихоньку начал раздражать Ольвию.
Но он этого не замечал.
– Я снова стал стучаться во все двери и, как ни странно, и почти сразу же получил работу. Это было прекрасно! Я с головой окунулся в нью-йоркскую жизнь. Я провел там несколько счастливых лет. Я стал специалистом по экспорту и импорту одежды. После этого я решил вернуться в Ирландию, чтобы создать свое собственное дело. Такую маленькую компанию, – он сложил ладони, Показывая размеры своего предприятия. – Но успех сопутствовал мне неуклонно. Я превратил свою небольшую фирму в настоящий концерн!
Пэтрик посмотрел на Ольвию, ожидая реакции на свои последние слова. Но лицо женщины оставалось демонстративно безразличным. Пэтрика это немного смутило, но не настолько, чтобы он смог замолчать.
– Теперь я настоящий жрец моды и веду очень беспокойный образ жизни. Сами понимаете – дела! Я то в Дублине, то в Белфасте, то в Лондоне, то в Париже, то в Нью-Йорке.
– То в Оксфорде, – добавила Ольвия.
Пэтрик жеманно рассмеялся.
– О, здесь я оказался совершенно случайно.
