стойкой.
– Я заказывала домик номер семь.
– Вас уже ждут, – голос парня не менялся, он смотрел на Джастину хитроватыми глазами сообщника.
Джастина поморщилась. Этот противный взгляд ее унижал. Быстрыми шагами она направилась по узкой тропинке в сторону желтевшего среди деревьев домика. «Надо все решать: покончить раз и навсегда», – твердила она себе. Ее сердце замирало, когда она подошла к двери. Еле слышно постучав, она прижалась к сырой стене. Дверь открылась, и Питер вышел на порог. Было похоже, что он ждал ее уже давно.
Бледное лицо Джастины и поникший опустошенный взгляд не на шутку испугали его.
– Что с тобой, дорогая? Ты заболела? Проходи, не стой под дождем.
Он нежно обнял ее, прикоснулся щекой к ее волосам. Как он соскучился. Все последние дни были настоящей мукой, и сейчас его дурманила близость любимой. Он повел ее в комнату, но неожиданно Джастина остановилась прямо в дверях.
– Что с тобой? – Питер удивленно посмотрел на нее.
Она покачала головой и тихо произнесла:
– Нет, Питер, ты хотел поговорить, ну так пойдем и поговорим, – и она стала медленно пятиться назад.
– Но ведь мы можем поговорить и здесь.
Он не понимал, что происходит: ведь он ждал ее целую вечность, так мечтал о той минуте, когда она придет, волновался. Но вместо радости и облегчения, муки обрушились на него с новой силой.
– Нет, – Джастина отступила еще на шаг.
– Но почему? – вскричал Питер.
– Потому что Ольвия в Лондоне, – проговорила Джастина хриплым голосом.
– Но при чем тут это? – не унимался Питер.
– При том, что я не хочу так подло пользоваться ее отсутствием.
Питер был вне себя, он готов был взорваться, но тут Джастина всхлипнула и отвернулась в сторону:
– Боже, как мне противно.
Питер догадался, что сейчас ему лучше не настаивать, а уступить ей. Он поспешно оделся и закрыл за собой дверь. Питер боялся, что Джастина не будет его дожидаться, но когда он чуть не бегом вышел из домика, она стояла на прежнем месте возле мокрого ствола дерева и смотрела в сторону леса.
– Ну хорошо, поговорим в другом месте.
Дворники монотонно вытирали лобовое стекло от разбегающихся во все стороны дождевых струек. Время от времени их ослепляли фары встречных автомобилей. Они оба молчали.
Джастина была серьезна, как никогда. Питер давно знал ее и поэтому прекрасно понимал, что если она что-то надумала – спорить было бесполезно. Ему оставалось только попытаться мысленно объяснить себе столь странное поведение Джастины. Но ответа найти он не мог. Они остановились возле одного из баров. Внутри было почти пусто и они заняли самый уютный столик у окна. Несмотря на дождливый день в баре было очень тепло. К ним тут же подошла официантка.
Джастина заказала себе кофе, а Питер – виски с содовой.
Молчание было слишком длительным и уже начинало раздражать его. Джастина сидела спокойно и только глаза говорили о том, что предстоящий разговор ей неприятен. Ей не хотелось ворошить прошлое, потому что от воспоминаний и пережитых страданий у нее сильно разболелась голова.
Питер не выдержал ее молчания.
– Джастина, – он еле сдерживал себя: ему хотелось вскочить, махать руками, кричать. Мертвое спокойствие Джастины выводило его из себя.
– Нам лучше забыть все это, – мрачно проговорила она, глядя куда-то в сторону.
– Послушай, – Питер схватил ее за руку. Джастина попыталась освободиться, он не дал ей этого сделать.
– Почему бы нам сейчас не уехать? – настаивал он. – Вдвоем, все бросить и уехать.
– Куда? – бесстрастно спросила она.
– Куда угодно, – Питер горячился, – в любой другой город. Вернуться в Лондон, улететь в Америку, черт побери.
– Зачем? – тем же бесцветным тоном спросила она.
Питер почувствовал, что в голове у него помутилось.
– Я обожаю тебя, люблю, я не могу без тебя.
Джастина усмехнулась.
– Что в этом смешного?
– Я не могу без тебя, – передразнила его Джастина. – Все это пустые слова. Мы прекрасно можем друг без друга и один раз уже доказали это себе.
Питер захлебнулся, не находя ответа.
