Чарли, выждав немного, хмыкнул:
– То-то!
И, вновь обернулся к Уолтеру.
– Короче, – сказал он очень развязно, – короче, наш ирландский друг должен тебе, Генри, за нанесенный моральный ущерб… Ну, допустим, пятьдесят фунтов… Ты согласен? – и он вновь обернулся к Генри.
Тот, помедлив, ахнул:
– Мне?
– Ну да… То есть, – спохватился Чарли, – сколько из этих денег он должен именно тебе, мы разберемся вдвоем… Потом, без лишних свидетелей… Но это не суть важно: главное другое…
– Значит, приятель, ты должен моему другу пятьдесят футов…
Руки Уолтера медленно, против его воли, сжимались в кулаки.
Неожиданно Чарли взбесился:
– Что стоишь, ирландский выродок?! Тебе что – непонятно сказано? Деньги давай!
Генри, поддельно улыбаясь, подошел поближе к Уолтеру:
– Все эти грязные ирландские свиньи, все, как один, одинаковы… Да, кстати, я недавно подслушал разговор в комнате воспитателей. Знаешь, как он сюда попал? – спросил Генри и, не дожидаясь ответа, выпалил: – его папочка – законченный террорист… Он взорвал «Боинг» в лондонском аэропорту Хитроу, и потому осужден на пожизненное заключение… – глаза подростка злобно сверкнули: – мало ему дали!
– О, эти ирландцы только стараются выглядеть тупицами, несносными идиотами, – заметил в ответ его товарищ, – а на самом деле они хитры, подлы и кровожадны… Да, так что ты говоришь, его папочка – самый настоящий террорист? Подонок?
Уолтер уже понял, что удар следует наносить неожиданно – так, чтобы Чарли, который, вне всякого сомнения, обладал хорошей реакцией, не успел бы отшатнуться.
Короткий взмах – и малолетний вымогатель оказался на полу.
Это произошло столь внезапно, что ни он, ни Генри не успели среагировать – Чарли, утерев рукавом комбинезона кровь с разбитой губы, удивленно посмотрел на Уолтера снизу вверх.
Тот, прижавшись спиной к стене, приготовился к нападению – и не зря: наконец-то сбросив с себя оцепенение, Генри набросился на Уолтера и, ловко подставив подножку, сшиб его с ног.
Чарли, который к тому времени уже поднялся, кинулся на О'Хару и принялся с наслаждением избивать его тяжелыми форменными ботинками.
Сперва мальчик, сделав попытку подняться с пола, слабо отбивался; однако численно превосходивший его противник к тому же был куда крепче физически и более закален в драках – неловкие удары Уолтера только раззадорили Чарли и Генри, и после нескольких выпадов подросток вновь очутился на полу…
Он уже не слышал, как к месту драки из спальни бежали ученики; вскоре появился и воспитатель, чтобы разнять дерущихся…
После той истории Уолтер целую неделю провел в лазарете воспитательного дома.
Когда он немного пришел в себя, к нему в палату явился мистер Яблонски.
– Ну, – начал он, присаживаясь на табуретку, что стояла рядом с кроватью, – что ты скажешь по этому поводу?
Врать, будто бы он «подскользнулся в туалете», не было смысла; тем более, что свидетелей драки в коридоре было более чем достаточно.
Но и ябедничать было нельзя!
Мистер Яблонски пристальным, немигающим взглядом смотрел на воспитанника.
– Ну, так что ты можешь сказать в свое оправдание? – спросил он.
В свое оправдание?
Это было что-то новое.
Во всяком случае, такого поворота событий Уолтер никак не ожидал.
– Чарли и Генри в один голос заявили, что ты сам набросился на них. Я не спрашиваю, о чем вы говорили перед этим, я не спрашиваю, кто кого обидел… Мне интересно только одно: это правда?
Уолтер кивнул.
– Да.
– В таком случае, – процедил сквозь зубы Яблонски, – в таком случае, сразу же после выписки из лазарета ты должен понести наказание…
Неожиданно Уолтер взорвался:
– Но ведь они оскорбляли меня! Меня… И моего отца тоже…
Иронически посмотрев на воспитанника, мистер Яблонски поинтересовался:
– Оскорбляли?
– Да…
