— Посмотри на меня. — Мак расправил плечи, не отпуская ее рук, поэтому получилось, что они вместе развели руки в стороны. — Что ты видишь?
— Красивого мужчину, за которого — так сложилась моя судьба — я вышла замуж, — с трепетом ответила Изабелла.
— Бесполезного мужчину. Единственное, что я умею делать, — это писать картины. Вот и все, что ты видишь у своих ног.
— Нет…
— Все именно так, Изабелла. — Голос Мака теперь звучал тверже. — Все остальное — это маски, которые я нацепил на себя, чтобы противостоять миру, который мог смять меня. Распространенное мнение, что я представитель богемы и беспутный повеса, — это фальшивка. Эту видимость я использовал, чтобы свет не увидел меня настоящего.
— Если бы я верила этому, — улыбнулась Изабелла, — я бы никогда не вышла за тебя замуж.
— Но я ведь не оставил тебе выбора, да? Ты была права, когда ушла от меня, потому что я взял то, что ты мне дала, и беззаботно отбросил в сторону. И вот теперь я здесь, нравится тебе это или нет, прошу и молю принять меня назад.
Мак отпустил ее, и его руки безвольно повисли по сторонам. В его глазах стоял непритворный страх, любовь и боль, которую Изабелла никогда не видела раньше.
— Но теперь это только твой выбор. Если не хочешь, чтобы я вернулся, я уйду. Я стану заботиться о тебе, как прежде, не требуя ничего взамен, не выказывая свою одержимость тобой.
Одержимость… Изабелла видела картины с собственным изображением в укрытии Пейна в трущобах Марилебона, на которые ей было неприятно смотреть. Теперь они были уничтожены, но написаны они были тоже из-за одержимости.
Ее взгляд скользнул к картине, которую Мак только что писал, и дальше, туда, где стояли полотна с изображенной на них Изабеллой.
Мак повернул картины к стене, чтобы слуги, зайдя сюда, случайно не увидели их.
Все они были написаны потому, что Мак любил ее. По-настоящему любил ее.
— Мак, — тихо сказала она, — мой выбор — быть с тобой.
— Нет, — Мак посмотрел на нее с таким изумлением, что у Изабеллы глаза наполнились слезами, — я заставил тебя сделать этот выбор.
— Ты никогда меня не заставлял, — улыбнулась Изабелла, чувствуя, как дрожат ее губы. — Я выбирала сама.
Она прикоснулась к лицу Мака, с любовью провела рукой по крепкому подбородку, жестким бакенбардам.
— Проклятие, — прошептал он.
— Бедный Мак, ты напрасно стоишь на коленях.
— Нет, не напрасно, моя дорогая, — вдруг лукаво улыбнулся Мак. — На этот раз я решил сделать это как следует.
Все-таки Мак был порочным, и за это Изабелла обожала его. В полуголом виде с цыганским платком на голове он пробудил в ней желание. Ей вдруг больше всего на свете захотелось упасть на него и сплестись в счастливое единое целое на полу.
— Что ты решил сделать как следует? — заставила себя спросить Изабелла.
— Ухаживать за тобой. Предполагается, что я — образцовый джентльмен, ухаживающий за леди, помнишь? Изливать свою душу в студии — это все не то.
— Мне нравится. Это прекрасно.
— Не соблазняй меня овладеть тобой, пока я не сделал все так, как следует. У нас с тобой никогда не было так, как следует.
— Ну ладно, если тебе хочется, пусть так и будет.
— Изабелла Маккензи, — Мак снова взял ее за руки, оставаясь стоять на коленях, — я хочу спросить тебя о чем-то важном.
— Да?
У Изабеллы заколотилось сердце.
— Я попросил друзей помочь мне. Ты не подойдешь со мной к окну?
— Как скажешь.
Трудно было сохранять спокойствие, когда Мак так таинственно вел себя. Он с некоторым трудом встал, и Изабелла сделана вид, что не заметила, как он едва слышно охнул, вставая на ноги. Она прошла следом за ним к окну, где уже были открыты шторы, чтобы в студию проникал дневной свет.
Мак распахнул окно, и в комнату ворвался воздух раннего ноября. Он перегнулся через подоконник и крикнул:
— Давайте!
Грянул оркестр. Изабелла выглянула в окно и увидела небольшой оркестр Армии спасения, которым дирижировала женщина-сержант, с энтузиазмом размахивая руками. Рядом с оркестром стояли Кэм, Дэниел и друзья Мака по клубу.
В руках они что-то держали. По команде Мака они развернули и подняли транспарант, на котором было написано: «Выходи за меня замуж! Опять!»
Изабелла разразилась слезами. Повернувшись, она увидела Мака, стоявшего перед ней на одном колене и сжимавшего что-то в руке.
— В первый раз у меня не было обручального кольца, — сказал он. — И я заставил тебя надеть одно из своих, помнишь? Оно было так велико, что тебе приходилось удерживать его.
Мак открыл ладонь, на которой лежало тонкое золотое кольцо, украшенное сапфирами и одним большим бриллиантом.
— Выходи за меня замуж, Изабелла Маккензи. Сделай меня самым счастливым человеком на земле.
— Да, — прошептала Изабелла. — Да! — крикнула она, повернувшись к окну.
У собравшихся внизу это вызвало всеобщее ликование. Дэниел издавал радостные возгласы и размахивал руками, Кэм, смеясь, свернул транспарант, достал из кармана фляжку с виски и выпил за них.
Мак встал и прижал к себе Изабеллу.
— Спасибо тебе, любовь моя.
— Я люблю тебя, — призналась Изабелла.
— Теперь о ребенке, которого мы задумали, — зарылся в ее волосы Мак.
Изабелла раскраснелась от волнения. Она уже неделю хранила секрет, желая убедиться, что Мак полностью вылечился, прежде чем обрушить на него эту новость.
— Думаю, что больше попыток не потребуется.
Мак, хмурясь, резко отпрянул назад.
— Я не… — Он замер, на его лице не было ни тени улыбки, ни тени раздражения. — Что ты хочешь сказать?
— Именно это я и хочу сказать.
— Господи, — со слезами на глазах выдохнул Мак, и у Изабеллы тоже заблестели глаза.
Мак обхватил руками ее лицо и крепко поцеловал.
— Я скоро стану отцом! — отпустив Изабеллу и вернувшись к окну, крикнул он.
Дэниел начал приплясывать, размахивая транспарантом, как плащом матадора.
— Быстрая работа, дружище! — крикнул, приложив руки ко рту, Бертрам Кларк.
Мак захлопнул окно и многозначительно задернул шторы, хотя Изабелла все еще слышала радостные звуки медного духового оркестра.
— Я люблю тебя, Изабелла Маккензи, — объявил он, заключив ее в свои крепкие объятия. — Ты — моя жена.
Изабелла просто смотрела на него, не говоря ни слова.
Они так и не добрались до спальни. Перепачканное красками платье и килт Мака полетели в сторону, он надел кольцо на ее палец и целовал, не отрываясь от ее губ, пока не уложил на пол.
