Джон Р.У. Стотт Великий Спорщик

воскресение, совершаемое Божьей силой, к изменениям, происходящим по решению человека! Это совершенно разные вещи. В Евангелии говорится, что процесс под названием «обращение в христианство» есть не что иное, как воскресение из мертвых, избавление от духовной могилы, куда завели нас грехи и провинности. Это наделение человека новой жизнью, которая называется «жизнью вечной» и которую человек проводит в общении с Богом, так что христиане — это воистину люди, «ожившие из мертвых» (Рим. 6:13; ср.: 2 Кор. 5:15). Это значит, что человек «восстает из гроба», воскресает к жизни, возвышается к небесам. Это чудо, такое же сверхъестественное чудо свыше, как и воскресение тела. Оно происходит не против природы. Оно вообще находится вне природы, выше ее, поскольку ни один человек не способен поднять себя из могилы и дать себе новую жизнь. «После грехопадения Адама состояние человека таково, что он не может обратиться и своей собственной естественной силой подготовить себя к тому, чтобы уверовать и призывать Божье имя»[50]. Будучи воскрешенным Богом из духовной смерти, христианин живет обновленной жизнью. Будучи «воскрешенным со Христом», он стремится «искать горнего, где Христос сидит одесную Бога» (Кол. 3:1).

Эти три воскресения являются неотделимой частью Евангелия, проповеданного Павлом. К тому же они появляются уже в учении Иисуса. «Сыну Человеческому… должно… быть убиту, — говорил Он, — и в третий день воскреснуть» (Мк. 8:31). Точно так же и все люди воскреснут в последний день. Да и вообще, «что мертвые воскреснут, и Моисей показал» (Лк. 20:37). А пока «Сын оживляет, кого хочет», пробуждая в вечную жизнь тех, кто был духовно мертв по своим грехам (Ин. 5:21 и дал.).

Кроме того, каждое из трех воскресений является чудом, сверхъестественным событием и совершается силой Божьей. Так, например, Христос воскрес из мертвых именно «по действию державной силы Его» (Еф. 1:19). Павел хотел все больше познавать именно «силу воскресения Его», и именно эта сила могущественно действует во всех верующих (Флп. 3:10; Еф. 1:19,20). И когда Христос вернется, именно эта Божья сила «уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно славному телу Его, силою, которою Он действует и покоряет Себе все» (Флп. 3:21).

Сегодня церковь Иисуса Христа столкнулась с глубоким кризисом веры. На карту поставлено не что иное, как сама сущность и характер христианства: является ли христианская религия естественной или сверхъестественной? Совершаются многочисленные попытки избавить христианство от всякой веры в сверхъестественное, переписать его заново, вычеркнув? оттуда все эти несовременные чудеса. Но подобные попытки останутся бесплодными, ибо руководит ими заблуждение. Нельзя создать что–либо заново, если для этого сначала придется полностью его разрушить.

Подлинное христианство — христианство Христа и Его апостолов — это сверхъестественное христианство. Это не прирученная, безвредная этика, состоящая из пары–тройки нравственных постулатов и слегка приправленная религией. Напротив, это религия воскресения, жизнь, существующая силой Бога. Та сила, что воскресила Христа из мертвых и однажды поднимет из могилы и нас, сейчас способна дать нам новую жизнь, преобразить наш характер и поведение или (говоря словами, взятыми из англиканской погребальной службы) «воскресить нас из смерти греха в жизнь праведности».

Кл. Льюис однажды удивительно емко подытожил суть того выбора, который лежит перед церковью. Сразу после начала Второй мировой войны в письме к сестре Пенелопе он писал:

«Для меня подлинный выбор лежит… между религией с настоящими сверхъестественными чудесами и спасением, с одной стороны, и всеми разбавленными, модернистскими ее вариантами, с другой»[51].

Таков старый спор между Иисусом Христом и саддукеями. И сегодня циничные, «современные саддукеи» все также продолжают упорствовать: «Воскресения нет!» И сегодня Иисус Христос все также отвечает им: «Вы весьма заблуждаетесь, не зная ни Писаний, ни силы Божьей».

2 . ВЫСШИЙ АВТОРИТЕТ: предания или Писание?

Мы уже отметили, что Иисус Христос постоянно вступал в споры с церковными лидерами Своего времени. Те делали попытки постоянно Его критиковать, Он же изобличал их резко, открыто и прямо. Там, где это было необходимо, Он, ни минуты не колеблясь, публично разоблачал их точку зрения или предупреждал людей об их лжеучении. «Смотрите, берегитесь закваски фарисейской и саддукейской», — говорил Иисус Своим ученикам (Мф. 16:6). В предыдущей главе мы рассматривали разногласия Христа с саддукеями относительно характера религии. В настоящей главе мы разберем, как Он спорил с фарисеями о том, что же является авторитетным источником в этой религии.

После вопроса о самой религии (который подразумевает разговор о существовании Бога и Его делах) следующим наиболее важным является вопрос об авторитетах. Знакомясь с чьим–то учением, мы взвешиваем авторитетность данного человека и на основании этого решаем, принимать нам его слова или нет. Поэтому не нужно удивляться, что в один прекрасный день священники, старейшины и книжники подошли к Иисусу и — совершенно справедливо! — спросили:

«Какою властью Ты это делаешь? И кто дал Тебе власть делать это?» (Мк. 11:28) В данном случае Христос стал спорить с этими людьми не потому, что Иисусу не понравился сам вопрос, а потому, что Он почувствовал неискренность за их словами. Но хотя мотивы их были не из лучших, сам вопрос был вполне справедлив.

То же самое происходит и в сегодняшнем христианском мире. Хотя у всех церквей имеется много общего, между ними существуют и глубокие, давние разногласия — особенно между теми церквами, которые называют себя «католическими» и «православными», с одной стороны, и теми, что называют себя «реформатскими» или «протестантскими», с другой; между христианами под знаменем «либерализма» или «радикализма» и христианами, которые называют себя «евангельским христианством». Поскольку эти разногласия уже существуют, как же нам решить, какой церкви верить, за какой из них следовать? В результате все упирается в вопрос об авторитете. И на самом деле люди задают целый ряд вопросов, например, вот таких: «На каком основании вы верите в то, во что верите, и учите тому, чему учите? На каком основании вы принимаете те или иные доктрины, а другие отвергаете? И кто дал вам эти основания? От чего зависит ваш выбор — от личного мнения, от убеждений каждого или от вероисповедания той или иной церкви? Или существует некий критерий, некий объективный образец, с помощью которого можно оценить и взвесить учения всех церквей и христиан? Существует ли такой вот беспристрастный арбитр, разрешающий все споры? Есть ли в природе какой–нибудь подлинный авторитет, чьи суждения окончательны и не подлежат сомнению?»

От этих общих вопросов мы переходим к вопросу конкретному и исключительно важному. Вот в чем он состоит. Каждая церковь, какой бы «физиономией» она ни обладала, в той или иной степени опирается на авторитет Библии. Но является ли Библия единственным источником учения церкви? Или церковь имеет право дополнить авторитет Писания авторитетом преданий, или традиций? Конечно, слово «предания» в христианском контексте обозначает лишь то, каким образом христианство «передается» от одного поколения верующих к другому. Если бы так передавалось лишь одно Писание, то слова «Библия» и «предание» были бы синонимами, и в этом отношении не возникало бы никакой проблемы. Но поскольку в действительности каждое поколение — как это и должно быть — толкует христианскую веру, стремясь разъяснить и применить ее в своей повседневной жизни, то потомкам передается как вера (Писание), так и ее толкование (предание, традиция). Поэтому Писание и предание — это разные вещи. И, значит, возникает вопрос: каковы взаимоотношения между Писанием и преданиями?

Хотя сегодня этот вопрос весьма актуален, возник он не в наше время. Он был яблоком раздора еще между фарисеями и саддукеями много лет назад. Вот как об этом писал Иосиф Флавий: «Я только упомяну, что фарисеи передали народу, на основании древнего предания, множество законоположений, которые не входят в состав Моисеева законодательства. Ввиду этого–то саддукеи совершенно отвергают все эти