Зарабет вернулась к себе в комнату, глотая слезы. Она была в ярости. Вдребезги разбила кристалл – вот глупая игрушка! Ей бы следовало помнить, что ее волшебство не действует на Игана. Когда она увидит его в следующий раз, решила Зарабет, она будет держаться холодно и высокомерно. Притворится, что ей все равно.
Вот только назад он так и не вернулся. И вот теперь она взглянула на него снизу вверх, задержавшись взглядом на его губах. В углах его рта собрались морщинки, но губы были по-прежнему твердые, гладкие, точно атлас.
Ей снова захотелось его поцеловать.
Зарабет быстро отступила назад – жажда поцелуя затопила ее существо. Что с ней происходит? Неужели она плохо усвоила тот урок?
– Вероятно, нам следует вернуться в зал, – поспешно сказала она.
– Погодите. Я хочу, чтобы вы рассказали мне, Зарабет, что с вами было. Что сделал ваш муж, чтобы вы стали такой?
– Какой?
«Уязвимой? Испуганной?»
– Словно неживой. Или вы притворяетесь?
Она вспыхнула:
– Я не притворяюсь.
Его чудесные губы изогнулись в слабой улыбке.
– Что ж, уже лучше.
– Я не хочу об этом говорить. Не сейчас, Иган. Это было так недавно, так страшно и так глубоко ранило меня.
Зарабет знала: стоит ей начать вываливать на него свои беды и тревоги, как она снова бросится ему на грудь, плача и умоляя утешить ее. Иган опять увидит перед собой навязчивую дурочку, от которой бежал пять лет назад.
– Деймиен писал, что вы разводитесь с мужем, – сказал Иган.
– Да, Деймиен занимается моим разводом. Очень удобно иметь двоюродного брата – правителя страны.
Он пристально взглянул на Зарабет, и она поняла, что повторяет старую ошибку – говорит легко о серьезных вещах.
– Я знаю законы Нвенгарии, – сказал Иган. – Развод не причинит вреда вашей репутации, однако думаю, не стоит сообщать о нем моей сестре.
– Я умею держать язык за зубами.
Его глаза, казалось, пылают в темных провалах глазниц.
– Это не вызывает сомнений, девочка.
Он наклонился к Зарабет, его огромное тело нависло нал ней, как скала. Она знала, что ей следует отойти прочь, но в то же время так хотелось прижаться к нему, насладиться его близостью.
– Какие загадочные глаза, – сказал тихо Иган. – Придет день, и я узнаю ваши тайны, все, до единой.
– Вот как.
Он положил руки ей на плечи, и ей захотелось раствориться в тепле этих ладоней.
– Обязательно, девочка, клянусь.
Он делает это намеренно? Сводит ее с ума в отместку за то, что когда-то она была юна и глупа? Или ему доставляет удовольствие мучить ее?
По крайней мере замужество за Себастьяном сделало ее сильнее. Она лишилась былой робости и былых страхов. Она не отступит, если прекрасный горец бросит ей вызов.
Зарабет вздернула подбородок.
– Очень хорошо, на том и порешим. А теперь давайте вернемся к остальным. Хочу, чтобы вы показали мне настоящий горский танец. А если вы думаете, что мне следует быть хрупкой и слабой, тогда я сяду в кресло и стану за вами наблюдать.
Зарабет повернулась, чтобы уйти, но Иган остановил ее.
– Нет, дорогая, мы еще не договорились. Его глаза были непроницаемо-темными, губы слегка раскрылись. Она снова отчетливо вспомнила, какими твердыми и гладкими были когда-то эти губы и какими сильными пыли руки.
А еще она помнила, что Иган, каким бы легкомысленным и очаровательным ни казался, не потерпит глупости.
Исключений не будет ни для кого. Немного нервничая, она спросила:
– Что вы хотите сказать?
– Скоро узнаете, моя дорогая.
Зловещее предостережение. Зарабет молчала, и тогда Иган взял ее руку и зажал в сгибе своего локтя. Ее рука была в перчатке, а на нем была куртка, но под шерстяной тканью угадывались твердые, как камень,
