– Иган, я вижу вас насквозь.
– И сейчас тоже? – спокойно спросил он.
– Я знаю, зачем вы привели меня сюда. Думаете, я стала утонченной светской дамой, которая боится запачкать ноги? Так вот, я не настолько высокомерна, чтобы испугаться дождя.
Иган приподнялся на локте, скрестив лодыжки.
– Никогда не думал, что вы станете настолько утонченны, что не сможете ловить рыбу.
– Но вы дразнили меня, пока я не вышла на дождь, чтобы доказать, что все еще могу. Бога ради, зачем?
Он пожал плечами, мышцы заиграли в распахнутом вороте рубахи.
– Мне показалось, это может вас позабавить.
Она совсем пала духом.
– Вам обязательно быть таким несносным?
Он ухмыльнулся:
– Мне показалось, это может вас позабавить.
Иган, мужчина, мысли которого ей никогда не удавалось прочесть! Он смотрел на нее, полузакрыв глаза, настороженно блестевшие из-под ресниц.
– Что я, по-вашему, должна сказать? – раздраженно спросила она.
– Хм. – Он пошевелился, словно пытаясь улечься поудобнее. – Помните, девочка, что вы спросили меня в один прекрасный день вроде сегодняшнего, когда я был в Нвенгарии в первый раз? Вы лукаво поглядели на меня и потребовали к ответу – что шотландец носит под килтом?
Зарабет чувствовала, как горит ее лицо. Так он не забыл той глупой ребяческой выходки! Иган был тогда уже взрослым мужчиной, ему было двадцать пять. А ей всего двенадцать, когда она обнаружила его раненым и мертвецки пьяным, да к тому же замерзшим чуть ли не до смерти. Он служил офицером в шотландском полку, который сражался при Талавере,[5] где погиб его брат Чарли. Чувствуя себя виновным в смерти брата, Иган потерял смысл жизни. Вернув тело Чарли домой, в Шотландию, он отправился скитаться по Европе. Виски и пьяные драки помогали забыть боль и чувство вины. Некоторое время Иган прожил в ее семье, а потом вернулся во вновь сформированный полк. Он приехал навестить Зарабет и ее отца в тысяча восемьсот пятнадцатом году, прямо после битвы при Ватерлоо, и показался ей еще прекраснее, чем раньше.
Что ни говори, он стал чертовски привлекателен. На лице выступили морщины – отпечатки прожитых лет и сражений, и ей хотелось провести губами вдоль каждой из них.
– Я была совсем ребенком, когда это сказала, – поспешно возразила она.
– Но вопрос был в самую точку. Я вам об этом, кажется, не говорил?
– Нет, вы так смеялись, что вообще не могли разговаривать.
Иган фыркнул:
– Да, я помню.
Он тогда ревел от смеха, упав на спину на заросший травой берег, под жарким солнцем, обхватив руками живот. Малышка Зарабет смотрела на Игана и вдруг поняла, что любит его.
Сейчас он встал, нависая над Зарабет, словно скала. Она взглянула на потрепанный подол его килта, на смуглые колени.
– Что ж, девочка, – мягко прогрохотал его голос. – Думаю, пришло время вознаградить вас за долгое терпение.
Глава 4
Что у шотландца под килтом
– Иган! – Зарабет вскочила на ноги. Ее лицо пылало, а сердце билось как сумасшедшее.
Он посмотрел на нее с видом насмешливого удивления:
– Женщина, вы полагаете, я забыл стыд? Джейми!
Рыбачивший ниже по течению Джейми обернулся.
– Что?
– Что ты носишь под килтом?
Джейми недоверчиво уставился на Игана, словно не веря собственным ушам.
– Чего-о?
Иган приложил ладони ко рту.
– Я спрашиваю, парень, что ты носишь под килтом?
– Кожаные штаны до колена, что ж еще? В наших краях чертовски холодно.
Иган махнул ему рукой в знак благодарности, и Джейми отвернулся, недоуменно мотая головой.
Зарабет сложила руки на груди.
– Интересно, зачем вы это сделали?
