Майкл прекратил чтение, захлопнул тетрадь и, сидя в кресле, глубоко задумался.
А вскоре леди Траск, пребывая в слегка раздраженном состоянии, открыла дверь своей спальни, думая, что опять явился этот невыносимый Мейтерс, ее дворецкий, пожаловаться на нвенгаров.
У нее сам собою открылся рот, когда на пороге она увидела Майкла – без сюртука, в незашнурованной рубашке, с очаровательно растрепанными волосами.
– Майкл! – воскликнула леди Траск.
Он держал в руках истертую тетрадку, похожую на ее дневник. Леди Траск застыла от ужаса, когда вдруг осознала, что это действительно ее дневник, потом резко вырвала его из рук Майкла.
– О Господи! Откуда он у тебя?
– Мне дала его Пенелопа.
– Пенелопа? – задохнулась она, не до конца понимая смысл его слов. – Глупая девчонка, зачем только она это сделала?
– Симона… – Голос Майкл звучал нежно, с ноткой мягкой иронии. Он чуть-чуть подтолкнул ее в комнату и вошел сам. В сердце леди Траск вспыхнула надежда.
– Майкл?
Он улыбался, в чудесных карих глазах танцевали веселые искры.
– Симона, ты писала про мой стержень?
Лицо леди Траск вспыхнуло, она прижала к себе тетрадь.
– Тебе не за что меня винить, это все так волнует, так притягивает.
Он взял в ладони ее лицо.
– Ты прекрасная, прекрасная женщина.
Она глубоко вздохнула.
– Значит, ты меня прощаешь?
– Я люблю тебя, – ответил Майкл. – Выходи за меня замуж.
Она вскрикнула от радости и порывисто обняла его за шею.
– Да! Да! Да!
Майкл поцеловал ее глубоким, страстным поцелуем – он так умело целуется! – прижал ее к себе сильными ласковыми руками, потом потянулся и запер за собой дверь.
Ранним утром, еще до рассвета, Деймиен разбудил Пенелопу и шепнул, что нужно подняться к ней в комнату. Насколько он знает своих людей, его нвенгарская свита непременно соберется утром у ванной, чтобы приветствовать их радостными воплями, как только они с Пенелопой покажутся в дверях. Лучше пощадить скромность его молодой жены.
Деймиен помог ей надеть халат, поцеловал, опасаясь, как бы не возникло желание вновь сорвать его и броситься на нее с новой страстью, и, судя по тому, как Пенелопа ответила на его поцелуй, она тоже была к этому готова.
Деймиен заставил себя отстраниться, взял Пенелопу за руку и повел к дверям. Было еще темно, им приходилось идти почти ощупью. Пенелопа едва сдерживала смешки.
В холле было светлее – канделябры горели всю ночь на случай, если кого-нибудь из гостей будет мучить бессонница. Но все было тихо, дом спал, спали даже самые буйные из слуг Деймиена, вероятно, в обществе тех служанок, которых им удалось уломать. Однако Деймиен с Пенелопой не остались без охраны. Два нвенгара стояли на часах в коротком коридорчике, закрывая дорогу любому, кто вздумает пройти к ванной.
Когда Деймиен вел мимо них Пенелопу, они отдали им салют, но как только Пенелопа прошла, оба с понимающим видом подмигнули Деймиену.
Поднявшись в холл первого этажа, они увидели разодетого лакея, который поспешно вскочил с мягкой скамьи, где в полусне коротал ночь, и дернул Деймиена за рукав халата.
– Регент просит пожаловать к нему на минуту.
Деймиен узнал слугу, который обычно доставлял записки от регента.
– Просит пожаловать? – удивленно спросил Деймиен. – Прямо сейчас? Он ведь знает, что сегодня моя брачная ночь.
– Просит, ваше высочество. Он знает, что утром вы уезжаете, и хочет поговорить с вами до отъезда.
