основного острова. Как только гравилет приземлился, из него тут же выпрыгнули четверо бойцов и капитан Калинин. Они вытащили передатчик, развернули антенну и отправили сигнал. Сообщение уже было записано в память и уходило коротким импульсом. Ответ можно было получать в пассивном режиме, и капитан Калинин приказал Святобору найти другое место, где удалось бы скрытно разместить аппаратуру гиперсвязи и пару бойцов для ее охраны. Наиболее подходящим местом оказалась стоявшая на болоте добывающая платформа, на которой лейтенант уже успел побывать, когда пробирался к городу. Он посадил гравилет на посадочной площадке. Разведчики проверили всю платформу и, убедившись, что противника там нет, вернулись в гравилет, оставив только двоих бойцов с аппаратурой, включенной на прием.
Теперь отряду предстояла самая сложная часть задания — проникновение в город. Задача осложнялась еще и тем, что на борту гравилета отсутствовал локатор, который мог бы засекать приближение вражеских истребителей или штурмовиков, а сам медлительный и неповоротливый гравилет был великолепной мишенью, да еще и безоружной. Но приходилось идти на риск и лететь к городу, пытаясь засечь противника визуально. Неожиданно мимо пронеслась пара вражеских штурмовиков, которая появилась откуда-то сзади и, обогнав гравилет, умчалась в сторону города. Вероятно, вражеские пилоты приняли гравилет за свой и потому не атаковали.
— Лейтенант, это, конечно, очень рискованно, но попытаемся прорваться в город внаглую, — сказал капитан Калинин. — Может быть, получится, и враг нас примет за своих.
— Как прикажете, товарищ командир, — ответил Святобор, хотя, когда он вспомнил, как на подступах к городу встретили угнанную яхту, ему стало немного не по себе.
Но приказ есть приказ, потому, как учили в училище, право выжить дает только победа. Впереди показался какой-то вражеский летательный аппарат, патрулирующий подступы к городу. Святобор помнил, что вражеские штурмовики сотворили с пассажирским поездом, а затем с вагонетками. Вполне возможно, что как только вражеский пилот засечет приближение гравилета, он немедленно разрядит в него свои плазменные пушки. Но, подлетев ближе, он с удивлением обнаружил, что это был не штурмовик, а такой же гравилет, но с плазменными пушками на внешней подвеске. Вероятно, после потерь большого количества боевых машин во время устроенного Святобором погрома на территории космодрома, противнику пришлось привлечь для патрулирования легкие десантные гравилеты, на скорую руку навесив на них хоть какое-то вооружение. А недостаток у противника более или менее нормальных боевых машин уже очень здорово повышал шансы на успех сил сопротивления.
Гравилет, захваченный русскими разведчиками, благополучно миновал периметр охраны и на небольшой скорости полетел над городом. Капитан Калинин, который хорошо знал этот небольшой городок, попытался определить, где у противника может размещаться штаб. Вариантов было немного — или здание Планетарного Народного Совета, или управление полиции, или здание городской управы и горсовета, или планетарное отделение имперской канцелярии. Капитан пытался определить это по наличию охраны, но усилившийся ливень совсем ухудшил видимость для камер внешнего обзора, а приборы всепогодного видения, которыми были оснащены спецназовские скафандры, не могли работать сквозь стенки кабины.
— Куда садимся, товарищ капитан? — спросил Святобор.
— Даже не знаю, лейтенант… Вроде везде патрули, а усиленной охраны где-то конкретно нет… — задумчиво ответил капитан Калинин. — Садись на крыше управления треста «Кукуевский шахтер». Там хорошая позиция для начала работы.
— Есть, товарищ капитан! — кивнул Святобор и повел гравилет на посадку.
Машина плавно приземлилась на плоскую крышу здания, украшенную трехметровыми буквами лозунга «Единая Партия — ум, честь и совесть нашей галактики!». Один за другим разведчики нырнули в дверь, ведущую на чердачный этаж, а уже оттуда отряд, соблюдая осторожность, спустился на верхний этаж шахтного управления. В кабинетах царил полный разгром, стены коридоров были исписаны похабными надписями и угрозами в адрес Империи Русь и Русского Народа. Однако на верхнем этаже врагов не оказалось, и разведчики пошли дальше. Когда они спустились на несколько этажей ниже, аппаратура засекла группу врагов, находящуюся поблизости. Соблюдая осторожность, бойцы спустились по лестнице и, разбившись на четыре группы, окружили часть этажа, где предположительно находился противник.
— Буки готов! — доложил по гиперсвязи командир второй группы, как только его бойцы вышли на исходную позицию.
— Аз готов! — следом за ним откликнулся командир первой группы.
— Веди готов!
— Работаем, братва! — скомандовал капитан Калинин и первым пошел вперед.
Следом за капитаном шел Святобор. Вражеские боевики в достаточно большом количестве сидели в столовой, где предавались обжорству. Вероятно, их обычная жизнь не баловала сытостью, потому, дорвавшись до какого-либо буфета или столовой, они съедали все, что могли. Ели даже сырое мясо. Хотя сами пищу не готовили — продукты, которые невозможно было есть в сыром виде — крупы, картошку, мороженые полуфабрикаты — они просто выбрасывали из шкафов и холодильников на пол. Они не утруждали себя даже разогреванием готовых замороженных блюд, кидая их на пол, так как не могли их съесть в мороженом виде. Вот и в столовой шахтного управления сидела как раз такая компания. Кроме поедания того, что они смогли найти на кухне столовой, боевики пили принесенные с собой дурманящие напитки и предавались групповому совокуплению друг с другом. Появления русских разведчиков никто из собравшихся здесь вражин не ожидал.
Когда в главный зал столовой влетела плазменная граната, только некоторые боевики попытались спрятаться, бросившись на пол. Но за первой гранатой влетела и вторая. А затем ворвались и сами разведчики, на бегу стреляя в уцелевших боевиков из гиперлучевых автоматов. Однако те боевики, которые засели на кухне, успели приготовиться к отражению атаки. Они, прячась за кухонным оборудованием, начали отстреливаться из лазерных винтовок. Пришлось швырнуть в двери кухни еще пару гранат и вслед за разрывами ворваться вовнутрь, стреляя во все, что движется. В итоге уцелел только один боевик, от страха залезший в холодильник. Долго просидеть там он не смог и, замерзнув, вынужден был вылезти и сдаться. Это был здоровый темнокожий детина с кольцами в носу и ушах, огромным крестом на шее и золотыми перстнями на жирных волосатых пальцах. Его комбинезон и жесткая курчавая шевелюра, выкрашенная в рыжий цвет, после пребывания в холодильнике покрылись инеем. Его разоружили, и капитан Калинин тут же приступил к допросу:
— Фамилия, имя, звание?!
— Я протестую! — заверещал пленный. — Я гражданин Альдебарана! Я протестую! Вы не имеете права меня арестовывать! Я требую консула!
— Ты, ублюдок черномазый, действовал в составе банды, вторгшейся на территорию Империи Русь и совершившей многочисленные преступления против мирного населения…
— Я на вас подам в суд! — вновь заверещал пленный. — Вы меня оскорбили по признаку цвета кожи! Вы расисты! Расизм — самое страшное преступление! Вы за это ответите!
— Слушай, черномазый…
— Я не черномазый! Я — негро-альдебаранец! Альдебаран — свободная цивилизация и великая демократическая держава… Ы-ы-ы-ы…
Получив несильный, но чувствительный удар, пленный негро-альдебаранец согнулся и заскулил.
— Слушай внимательно, черномазый! — внятно, почти по слогам, произнес капитан Калинин. — Я офицер имперской госбезопасности, и если я сказал, что ты — черномазый, то ты — черномазый. Ты это понял, дерьмо ходячее?!
В ответ пленный боевик только продолжал скулить, с ненавистью глядя на русского офицера.
— Повторяю вопрос, ты понял, кто ты такой?! — угрожающе крикнул капитан, еще раз ударив стонущего боевика ногой.
— Йо-о-о! Не бей больше, начальник! Камон!
— Повтори, кто ты такой?!
— Йа дерьмо ходячее… Йа… йа… черномазый…
— Вот так-то лучше, — усмехнулся Калинин. — Еще раз напомнишь мне про политкорректность, вообще насмерть забью, выродок буржуазный… А теперь говори, как тебя зовут?!
— Принс Азерсон… Раньше служил рейнджером… Два года назад уволился в чине капрала… Я
