просто вырезал лазерным мечом дыры в двери, через которую смог пролезть в помещение поста управления. Пост управления силовыми системами был совсем крохотным — примерно метр на полтора. Там находилось кресло, предназначенное для оператора, и пульт управления с несколькими экранами, клавиатурой и большим количеством различных кнопок, индикаторов и переключателей на разных панельках. Вероятно, каждая панель управляла каким-то отдельным агрегатом, а основная клавиатура и экран служили для работы с вычислителем, который управлял всеми силовыми системами и был интегрирован в общую информационную систему звездолета.
Быстро пробежав глазами по всем надписям на панелях управления, лейтенант нашел панели, управляющие системами охлаждения. Он полностью отключил охлаждение генераторов защитных и маскировочных полей, которые работали на полную мощность. Затем включил систему охлаждения двигателей и генераторов антигравитации, задав их охлаждение в максимальном аварийном режиме. Такой режим охлаждения был предусмотрен только на случай каких-либо неполадок, вызвавших критический перегрев. Таким образом, в скором времени основные двигатели и генераторы антигравитации должны были замерзнуть, и для запуска пришлось бы тратить время на их прогрев. Затем Святобор включил на полную мощность топливные насосы. Умная автоматика попыталась возмутиться тем, что насосы включены при неработающем основном двигателе, но Святобор в ответ на запрос вычислителя подтвердил включение насосов. Следовательно, двигатели вскоре должны были быть не только заморожены, но и залиты топливом, что явно затрудняло их пуск и требовало предварительной продувки от его излишков.
Напоследок лейтенант глянул, как начали плясать цифры температуры генераторов защитных полей, а на экране вычислителя появилось предупреждающее сообщение о необходимости включить их охлаждение. Затем Святобор лазерным мечом сжег панели управления и клавиатуру вычислителя. Прежде чем сверкающее лазерное лезвие сожгло и экран, на экране появился запрос с главного поста управления звездолетом: «Что происходит? Почему растет температура генераторов? Харрис, проверьте систему охлаждения! Нам не удается ничего сделать с главного пульта, кто-то перевел управление в ручной режим!» Оказалось, что кнопки и переключатели на панелях блокировали дистанционное управление системами из главной рубки и, вероятно, существовали для ручного управления системами корабля в случае неисправности главной информационной сети.
Покинув пост управления бортовой энергетикой, Святобор натолкнулся на спешившего ему навстречу вражеского пилота, посланного проверить состояние систем охлаждения. Вражина схватился за висевшую у него на поясе кобуру с плазменным пистолетом, но достать оружие не успел, так как русский лейтенант отрубил ему голову лазерным мечом. Разделавшись с врагом, Святобор глянул на двери лифта и увидел, что он поднимается наверх. Недолго думая, лейтенант прорубил мечом дыру в дверях лифта и сбросил в лифтовую шахту плазменную гранату. В глубине шахты полыхнула яркая вспышка, и взрывная волна вышибла дверь в лифтовую шахту, благо Святобор успел от нее отскочить. Подбежав к убитому вражескому пилоту, он бросился к дверям главной рубки звездолета. Рубка была относительно небольшой, как и на всех малых звездолетах. Разумеется, при постройке этого звездолета альдебаранцы никак не могли обойтись без своего примитивного безвкусного дизайна. Потому центр управления звездолетом имел белый пол и черные зеркальные стены. Одну из стен занимал главный экран, а под ним стояли четыре ярко-красных пульта управления на блестящих хромированных ножках и такие же блестящие кресла из хромированных металлических трубочек с ярко-красными сиденьями. За двумя пультами сидели пилоты, которые отчаянно тыкали пальцами в сенсорные экраны своих пультов, пытаясь понять, что случилось с энергетическими системами корабля. Два кресла около боковых пультов пустовали, а сами пульты были выключены. Посередине помещения располагалось круглое возвышение, на котором находился еще один пульт и кресло. Судя по тому, что кресло было низким и широким, это было персональное командное место полковника Гусейнова. Только один из находившихся в рубке пилотов обернулся, услышав шаги вбежавшего Святобора. Увидев его, пилот сразу же потянулся к своей кобуре, но так же, как и его коллега, валявшийся за дверью, не успел достать оружие. Святобор, почти не целясь, выстрелил пару раз в него, а затем в того, который продолжал сидеть спиной к входной двери, по-прежнему тыкая пальцами в сенсорный экран. Разделавшись с пилотами, лейтенант принялся крушить лазерным мечом пульты управления.
Неожиданно на главном экране вспыхнула надпись «Критический перегрев генератора номер 12! Пожар отсек 24! Система пожаротушения включена!» Единственным уцелевшим пультом, который Святобор не успел разгромить лазерным мечом, оставался главный пульт, находившийся на возвышении посередине рубки. Лейтенант вскочил на возвышение и увидел, что главный пульт включен. На его экране была та же надпись. Недолго думая, Святобор ткнул пальцем в сообщение о включении автоматической системы пожаротушения и в появившемся на экране меню выбрал пункт «отключить и заблокировать автоматическое включение». Затем он вызвал меню общего управления системами пожаротушения. К сожалению, там не было функции полного отключения данных систем, можно было, только отключив их автоматическую активацию, перевести в ручной режим, позволявший их включать как с пультов управления, так и специальными кнопками в отсеках. На левой половине экрана появилось схематичное изображение звездолета, где красным цветом мигал загоревшийся отсек, а на правой половине — изображение с камер видеонаблюдения из этого отсека. Там сквозь клубы дыма были видны генераторы, кожухи которых уже начали деформироваться от перегрева, а из-под них вылетать искры и даже местами появлялись языки пламени. Затем где-то внизу послышался гул, корпус звездолета содрогнулся, а передаваемое с видеокамеры изображение исчезло. Затем послышался пронзительный писк сигнала тревоги, а на экране появилась надпись «Авария! Повреждения 22, 24, 25, 18-й отсеки! Пожар 22-й, 18-й отсеки! Система пожаротушения в ручном режиме [активировать систему пожаротушения] [переключить систему пожаротушения в автоматический режим] [объявить пожарную тревогу]». На схеме теперь мигали красным уже несколько отсеков. Это означало, что генератор, продолжавший работать, от перегрева взорвался и какое-то из полей больше не будет прикрывать звездолет.
У Святобора не было времени разбираться, какое точно — защитное или поле «невидимости», тем более что если пожар перекинется на соседние отсеки, то выйдут из строя и другие генераторы. А лейтенанту еще было необходимо найти трюм, где находился контейнер с личинками, уничтожить охрану и ликвидировать опасный груз. Тем временем со стороны трапа послышался топот ног и крики: «Включите систему пожаротушения! Отключите генераторы и насосы! Генераторы перегрелись, а насосы вот-вот зальют двигательный отсек плутониевой наносоляркой!»
Топот приближался и, судя по его тяжести, к главному центру управления бежали не только члены экипажа звездолета, но и тяжеловооруженные боевики. Святобор рубанул по пульту управления лазерным мечом и, соскочив с капитанского подиума, бросился к дверям. Выглянув из рубки, он увидел, что с нижнего яруса по трапу неуклюже поднимается боевик в тяжелом бронескафандре, вооруженный ручным плазмометом. Узкий и крутой трап явно не был рассчитан на передвижение в боевых скафандрах, для чего предназначался лифт. Но лифт был уже уничтожен, вместе с теми, кто в нем находился, и теперь боевикам приходилось карабкаться по трапу, что им давалось нелегко, поскольку они были вооружены даже не плазменными винтовками, а тяжелыми и громоздкими плазмометами.
Боевик уже вылез из люка по пояс и, заметив Святобора, появившегося в дверях командного центра, попытался направить на него плазмомет, но развернуть в его сторону громоздкое оружие помешало ограждение трапа. Святобор не стал ждать, пока боевик вылезет из люка до конца, и бросил в люк плазменную гранату. Граната прокатилась по полу и, упав в люк, со стуком запрыгала по ступенькам трапа. Боевик выбросил плазмомет, который свалился на тех, кто лез позади него, и попытался как можно скорее вылезти наверх, но не успел. Ярусом ниже прогремел взрыв. В люке сверкнула яркая вспышка, и взрывная волна помогла боевику закончить подъем. Его вышвырнуло из люка, ломая его телом, закованным в бронескафандр, ограждение трапа, и впечатало в потолок. После этого боевик с грохотом рухнул на пол. Но тяжелая броня скафандра все же сохранила ему жизнь. Возможно, он был немного оглушен и деморализован, но полностью цел. Лишь на подошвах и ножных бронепластинах обгорело и в некоторых местах отслоилось покрытие, обнажив темно-серую поверхность нанотитана.
Святобор пару раз выстрелил в боевика из лазерного пистолета. Но мощности этого слабого оружия, которое было предназначено лишь для самообороны членов корабельной команды, не хватило, чтобы пробить броню тяжелого скафандра. Лазерные лучи лишь оплавили нанотитановые бронепластины на груди и плече боевика, но не пробили их. Святобор засунул пистолет за ремень и включил лазерный меч. Боевик, который был вынужден выбросить свой плазмомет, также достал свой меч. Неожиданно в помещениях
