Сидя рядом с подругами в служебном помещении аэропорта, Кэтрин изо всех сил старалась не думать о Дереке Ламберте и его брате, но непослушные мысли рисовали в ее воображении одну картину за другой. То ей казалось, что Крис Ламберт ни в чем не виноват перед ее сестрой, то, напротив, она винила его в смерти Памелы.
— Ты о чем-то задумалась, Кэт? Уж не о том ли красавчике, что бросал на тебя такие откровенные взгляды? Впрочем, его можно понять. Такие девушки, как ты, явление довольно редкое. Не так ли, Тони?
— Прекратите сейчас же! — не терпящим возражения тоном воскликнула Кэтрин, но, столкнувшись с веселыми взглядами подруг, не выдержала и рассмеялась. — Как вам не стыдно?! Он и не думал на меня смотреть. Вам все показалось. И вообще, хватит обсуждать мою персону. Давайте лучше поговорим о предстоящей свадьбе Тони. Это куда более интересно. Кстати, Тони, ты так до сих пор и не сказала нам, какой подарок хотела бы на свадьбу. Может, скажешь сейчас?
— Что толку говорить, если вы все равно не подарите мне его, — грустно улыбнулась Тони. — То, о чем я мечтаю, стоит слишком больших денег, у вас их просто нет. Но даже если бы и были, я все равно не приняла бы от вас такой дорогой подарок.
— Но все же о чем речь? — не унималась Кэтрин.
— Кажется, я знаю, что имеет в виду наша Тони, — вступила в разговор Лайза. — Наверняка речь идет о яхте. Я права? Наша дорогая Тони еще в колледже все уши мне прожужжала о том, какое счастье плыть по волнам. Но я все равно не понимаю этой ее страсти. Меня начинает тошнить от одного только вида раскачивающегося на волнах судна, что уж говорить о большем.
— Яхта? Ты мечтаешь о яхте, Тони? Но почему именно яхта? — поинтересовалась Кэтрин.
— Потому что нет в мире более увлекательного занятия, чем путешествия, — мечтательно улыбнувшись, ответила Тони. — Я с самого раннего детства мечтала о путешествиях. Потому, наверное, и пришла после колледжа не в банк, а в школу стюардесс. Моя бедная мамочка едва не умерла, узнав об этом, но я настояла на своем. Благодаря работе я побывала во многих городах мира, но, проснувшись однажды, поняла, что это совсем не то, что я хочу. Самолет, даже самый лучший, не дает ощущение путешествия. Ну что мы видим за бортом? Ночное или дневное небо и облака. Нас сажают в какую-то капсулу, и мы сидим в ней, ходим, едим, а потом вдруг двери открываются — и мы уже в Париже, Риме, Токио. Порой кажется, что мы не покидаем аэропорта, просто вокруг нас меняются некие картинки. Мне же хочется слышать шум ветра в ушах, чувствовать вкус брызг, любоваться восходящим солнцем, плыть по лунной дорожке…
— Скажи, Тони, — прервала ее Кэтрин, а твой будущий муж разделяет это твое увлечение?
— Пока нет, но, думаю, я смогу привить ему страсть к путешествиям, — мечтательно улыбнувшись, ответила Тони.
— Ну а что бы ты хотела получить, кроме яхты? — вновь спросила Кэтрин. — Наверняка у тебя есть еще какие-нибудь мечты или пожелания.
— Есть! Мне ужасно понравилось то оранжевое платье, что мы с Лайзой видели на прошлой неделе в «Мейси». Просто чудо, а не платье! Обидно только, что я так и не успела примерить его. И все из-за тебя, Лайза! Жаль, что ты не видела его, Кэт. Тебе бы оно обязательно понравилось.
— Ты должна благодарить меня, Тони, что я утащила тебя оттуда! — в негодовании воскликнула Лайза. — Рыжие волосы и оранжевое платье! Более жуткого сочетания нельзя даже представить!
— Ну да, а ты конечно же считаешь, что с моим цветом волос следует носить только приглушенные тона? Да я буду похожа в них на серую мышь!
— Нет, но, согласись, оранжевый — это уж слишком! Твой Харди, едва увидев это платье, наверняка откажется жениться на тебе. Так что можешь сказать мне спасибо за то, что я избавила тебя от лишних душевных страданий. А что думаешь по этому поводу ты, Кэт?
— Думаю, что куплю это платье в подарок Тони. Желание невесты закон, так когда-то говорила моя бабушка.
— Вы обе сошли с ума! — фыркнула Лайза. — Впрочем, поступайте как знаете, я все равно останусь при своем мнении. Ну ладно, ты едешь с нами в гостиницу, Кэт?
— Нет. Я переночую в городе. У меня здесь живет одна дальняя родственница, хочу навестить ее.
Мысленно ругая себя за вранье, Кэтрин в то же время прекрасно понимала, что не может сказать всей правды. Ведь стоит только назвать имя тети Лесли, как у Лайзы и Тони мигом возникнет множество вопросов, начав отвечать на которые она еще глубже увязнет в лживом омуте.
Взяв такси, Кэтрин попросила отвезти ее в Блессуотер. Сидя в машине, она с удовольствием рассматривала проносившиеся мимо пейзажи. Как они с Памелой любили бывать в Атланте! Тетя Лесли потакала всем их капризам и разрешала то, о чем они и помыслить не могли дома.
Свои первые ночные вылазки мы с Пэм совершили именно в Атланте, и здесь же я впервые поцеловалась с Диком Спенсером, вспомнила Кэтрин. Мы даже поссорились с Пэм тогда и не разговаривали целых два дня. Потом она призналась, что ей тоже нравится Дик, и мы стали ходить на свидания по очереди. Какими же счастливыми и беззаботными мы были тогда! И разве могли представить себе, что это не навсегда?!
Занятая своими мыслями, Кэтрин не сразу заметила, что деловая часть города уступила место пригороду, и, глядя на спрятавшиеся за коваными оградами и зелеными кустами магнолий особняки, подумала вдруг о том, что когда-нибудь обязательно поселится в этом великолепном южном городе. Может быть, даже выйдет замуж, родит детей и… Дальше она старалась не думать. Слишком страшно было заходить туда, где можно было вновь стать счастливой.
Пока я не готова к этому, сказала себе Кэтрин. Что-то случилось с моей душой. Она словно заснула крепким сном, и мне никак не удается разбудить ее. Мне нужно вновь научиться радоваться жизни, а как это сделать, я не знаю.
Расплатившись с шофером, Кэтрин подошла к высоким, украшенным ажурным литьем воротам и, дождавшись, когда сработает охранная система, направилась к спрятанному за кустами магнолии и акации дому.
Как же давно я не была здесь! — растроганно подумала Кэтрин. На первый взгляд все осталось таким, как прежде. Идеально подстриженный газон так и манил прикоснуться к нему рукой, а от аромата цветущих роз кружилась голова.
— Маленькая мисс!
Едва услышав этот голос, Кэтрин почувствовала, как что-то теплое, давно забытое шевельнулось в ее груди.
— Молли! Как же я рада видеть тебя! Как поживаешь, Молли?
— У меня все хорошо, мисс. Благодарение Господу и миссис Кроссби! А как вы, мисс? Как же давно мы вас не видели! Вот уж миссис Кроссби обрадуется! Пойду скажу ей, что вы здесь!
— Нет, Молли, не нужно никуда идти. Я сама. А ты возьми, пожалуйста, мою сумку и приготовь комнату, в которой обычно жила Патриция. В той, другой… я вряд ли смогу спать спокойно.
— Как скажете, мисс, но нужно все же спросить у миссис Кроссби. Вы ведь знаете, как она не любит когда кто-то, пусть даже вы, распоряжается в доме. Даже мистер Кроссби и тот не перечит ей.
— Знаю, Молли, — улыбнулась Кэтрин. — Но, думаю, тетя не будет возражать. Впрочем, делай, как считаешь нужным.
Передав сумку, Кэтрин быстрыми шагами направилась к входной двери и, дойдя до нее, помедлила всего несколько секунд. Хватит! Сколько можно бегать от преследующих ее повсюду мыслей и воспоминаний?! Да, все здесь — каждый куст, каждая травинка — напоминает о Памеле, но если думать только об этом, то можно сойти с ума!
Кэтрин потянула дверь на себя, а спустя еще мгновение с удовольствием втянула в себя знакомый с детства аромат роз, воска и лимонной вербены.
— Кэт! Неужели мои глаза не обманывают меня?!
— Тетя!
Знакомые руки подхватили ее в свои объятия, и вот она вновь маленькая девочка. Тепло распространяется по всему телу, и она чувствует, как начинает таять огромная ледяная глыба внутри нее.
