выбрал, полагая, что ему вполне подходит серый плащ крестоносца с нашитыми на нем черной розой и красным крестом.
– Держись ближе, – велел он Гарту, направляя Кабала по разводному мосту к воротам.
Там он увидел машущего ему Генри.
– Эй, Бернард! Ты уверен, что хочешь попасть внутрь?
– Уверен. Делаю это в последний раз. Как твоя рука?
– Работает. Отыщи старого Питера – он покажет, куда поставить твоего жеребца.
Пока он ехал от ворот до конюшни, на него нахлынули воспоминания о том, с какой надеждой он прибыл в Дассет и в каком гневе его покинул.
На этот раз Бернарду пришлось с трудом пробираться через толпу людей в главном дворе замка. Старый Питер с озабоченным видом давал указания конюхам. Конюшня была переполнена лошадьми.
– Попытаешься опять получить свое? – спросил старый конюший.
– Да. Но на этот раз постараюсь не сжечь твою конюшню.
Питер улыбнулся.
– Все обошлось, и в результате соорудили новые денники. – Старик кивнул в сторону замка. – Ты знаешь, где его найти, – злыдень там, в зале.
– На этот раз меня ждут – я уверен.
– О да, мой мальчик, можешь в этом не сомневаться. Оставь-ка лучше здесь свой греховный клинок. Нет смысла проливать кровь до завтра.
Бернард отстегнул саблю и отдал ее Гарту.
– Хорошенько следи за моими вещами. Кроме тебя и меня, до них никто не должен дотрагиваться. Особенно до пик.
– Ты боишься предательства? – спросил Гарт.
– От Одо Сеттона всего можно ожидать.
Гарт понимающе кивнул и сказал:
– Будь поосторожней внутри замка.
Бернард повернулся к Питеру.
– Джулиус приехал домой?
– Ни он, ни Джеффри, ни Джин. Какой стыд!
После того, что рассказала ему Клэр об отношениях между детьми и отцом, Бернард не удивился тому, что они решили не приезжать, хотя надеялся на возвращение Джулиуса.
Из конюшни Бернард направился в замок. В горле у него стоял ком – опять придется просить Одо Сеттона о вознаграждении, но на этот раз разговор будет идти только о Клэр. И он добьется своего. Должен добиться!
Переступив порог, он оглядел залу и увидел богато разодетых мужчин и усыпанных драгоценностями женщин. Сквозь хохот и болтовню собравшихся гостей доносились звуки арфы – детская мечта Клэр о шикарном дворе.
К Бернарду направился епископ Уолтер, одетый в отороченную золотом белую мантию.
– Вот и вы, наконец, Фицгиббонз, – произнес он. – Я уже начал беспокоиться.
– Я заезжал за оруженосцем в Факстон. Его мул двигается медленнее, чем лошадь. Скажите, как здесь обстоят дела?
Епископ окинул взглядом залу и наклонился к Бернарду, словно собирался сообщить ему какой-то секрет.
– Все очень возбуждены. Я уже забыл, как быстро распространяются слухи среди бездельников.
В зале вдруг все замолкли – не только епископ заметил появление Бернарда. Но Бернард ни на кого не смотрел.
– Где Клэр?
– Наверху с матерью и служанками. Я не видел Клэр после вчерашней стычки с Сеттоном. – И сердито добавил: – Ей лучше держаться подальше от него.
– Сеттон не был рад встрече с дочерью?
– Хм. Радости что-то никто не заметил.
– А Маршалл?
Епископ наморщил лоб.
– Трудно сказать, что у него на уме. Он хорош собой, вежливый, опрятный человек… хотя слишком невозмутимый.
А в зале так никто и не нарушил тишину. Вдруг людская толпа разделилась пополам, и все увидели Одо Сеттона и Клэр, стоящих лицом к лицу в разных концах залы.
Бернард знал, к кому ему следует подойти, но его тянуло в другую сторону. К счастью, Клэр все решила за него. Своей королевской походкой она пошла ему навстречу. При свете факелов ее янтарного цвета платье и вуаль блестели и переливались.
Красивая. Бесценная.
Она, должно быть, смотрела в окно своей комнаты, поджидая его. Черт возьми! Ему было приятно ее внимание. Значит, он чего-то стоит, иначе она не захотела бы стать его возлюбленной и женой.
Несмотря на окружавших его людей и забыв о предстоящих испытаниях, он едва не поддался желанию обнять Клэр и поцеловать ее. Но с этим придется подождать, пока он не сможет увести ее в уединенный уголок и там уже насладиться потрясающим телом. Он должен верить в их будущее, а иначе сойдет с ума.
На Клэр со всех сторон сыпались комплименты, но она продолжала идти и остановилась лишь в нескольких шагах от него. Клэр протянула Бернарду обе руки. Он взял ее за руки и… заметил синяк на щеке, который она тщательно запудрила. Темный круг все равно был виден, и Бернарду показалось, что его ударили прямо в сердце.
– Сукин сын, – процедил он сквозь зубы.
Клэр сжала ему ладони.
– Не обращай внимания. Щека уже не болит.
Бернард бросил на епископа Уолтера уничтожающий взгляд.
– Вы же собирались оберегать ее.
– Епископ не виноват, – Клэр потянула Бернарда за руку. – Я подошла слишком близко к отцу. Мне следовало знать, что отец не удержится и ударит, невзирая на присутствие Его преосвященства и Маршалла, которые стояли около меня.
Бернард решил наплевать на этикет и поцеловал ее прямо в синяк на щеке.
– Клэр, этого, пока я жив, больше не случится.
– Ловлю тебя на слове, любимый. – Она вздохнула. – Как жаль, что мы не можем просто так выйти из дверей и выехать из ворот.
– Я загорожу собой дверь, – сказал епископ.
Бернард понимал, что они оба шутят, стараясь успокоить его. Он глубоко вздохнул.
– Поверьте мне, я готов так поступить. Клэр, оставайся здесь…
– Я пойду с тобой. Отец только и ждет, когда я струшу, но этого не будет никогда.
– Но ты же оставалась у себя в будуаре.
Она улыбнулась.
– Я была занята… одним делом со служанками. Завтра ты все увидишь. Итак, покончим с тем, что нам предстоит?
Держа Клэр за руку, Бернард повернулся к Сеттону. Черт, он с радостью прикончил бы это животное, но тогда навлечет на себя еще большую беду.
– Ты купил новую кольчугу? – спросила Клэр. – Она так и сверкает.
– Это кольчуга Хью. Он настоял, чтобы я взял ее.
– Хорошая кольчуга. Без дыр. А как твоя спина?
Он кисло улыбнулся.
– Вид ужасный, но болит меньше.
– Чем мы не пара? – засмеялась Клэр.
