Но если ты сделаешь это, то никогда больше не сможешь иметь любовника, муж будет следить за каждым твоим шагом.
Жильбер, толкнув входную дверь, прошел мимо перепуганного Майкла.
Жильбер поднимался по лестнице с пистолетом в кармане. Он еще посмотрит, как будет вести себя Франсуаза после того, как он застрелит этого человека. Никакой суд еще не выносил обвинительного приговора за такое.
Жильбер открыл дверь в спальню и был встречен криком ужаса своей жены. Дэнис поднял голову: разъяренный муж в дверях комнаты, стремительно надвигающаяся туча скандала и этот пистолет. Дэнис ждал нажатия на курок, но Беккерель так и остался стоять с открытым ртом.
— Я думаю, что в создавшихся обстоятельствах мне нечего сказать, — произнес Дэнис.
Ему казалось, что если Жильбер начнет говорить, то не станет стрелять.
Франсуаза плакала. Жильбер подошел к ней, отшвырнул халат, столкнул ее на пол полуодетую, с обнаженными ногами и плечами. Она потянулась за халатом, но Жильбер отбросил его в сторону.
— Ты беспокоишься о том, чтобы прикрыть то, чем ты забавляла половину населения Нового Орлеана, — язвительно заметил он.
— Нет-нет! — ответила она в слезах. — Нет, только Дэнис. Жильбер, поверь мне!
Беккерель смотрел на нее в ярости.
— Этого одного достаточно. Не хватало только того, что ты падаешь на задницу перед де Монтенем.
Он бросил Дэнису его пальто.
— Убирайся, пока я не убил тебя. Я намеревался расправиться с любовником жены, но столкнулся здесь со своим внебрачным сыном…
Беккерель наслаждался, глядя в лицо Дэниса. Оно выражало ужас.
XX. ДУЭЛЬ
Дэнис пробежал по лестнице, затем через зал. Дворецкого Майкла нигде не было видно. За спиной Дэнис слышал всхлипывающий голос любовницы.
Дэнису было стыдно за себя, за Франсуазу, и эти слова Жильбера о том, что, возможно, Дэнис был его сыном. Конечно же, его мать не могла делать с этим человеком того, что он делал с Франсуазой!
Паром прибыл к четырем часам. На палубе Дэнис встретился с Барретом. Обратно домой они отправились на том же пароме.
Двумя часами позже Дэнис ступил на территорию «Прекрасной Марии». Он всю дорогу размышлял и все больше убеждался в том, что это была не та ситуация, когда Жильбер мог бы лгать. Он должен будет непременно поговорить об этом с матерью. Но что он ей скажет? «Правда ли, что я отпрыск Жильбера Беккереля?»
Поль приехал к обеду и объявил, что Габриэль заперт в старой кухне и Дэниел и Билл будут охранять его.
Обед был завершен. Салли и девочки встали из-за стола. Дэнис тут же сорвался со своего места и выскочил за ними, вместо того, чтобы разделить с мужчинами бокал вина и сигары. Он быстро догнал Салли.
— Мама, мне надо поговорить с тобой! — обратился к ней Дэнис.
Салли с тревогой и заботой взглянула на него.
— Ты выглядел ужасно во время обеда, дорогой. В чем дело?
— Давай выйдем.
— Хорошо, пойдем ко мне в комнату. Что же могло произойти?
Как только дверь в комнату закрылась за ними, Дэнис обратился к Салли:
— Жильбер Беккерель говорит, что я его сын!
Салли упала в кресло белая, как ковры под их ногами. Она закрыла ладонью рот и с ужасом посмотрела на него.
— Это так? — с настойчивостью спросил Дэнис.
Салли молча кивнула, и ее глаза вдруг наполнились слезами.
— О, мама… Прости меня, что заставил тебя плакать, но я должен был узнать об этом.
— Зачем он рассказал тебе?
— О Господи! — Дэнис обхватил голову руками.
— Может, ты лучше расскажешь мне, как ты об этом узнал.
— Да, но я полагаю, отец не должен знать о том, что я наделал.
Он замолчал на минуту, а потом рассказал ей все, начиная с того дня, когда он пошел к Беккерелям искать свою мать.
— Я думаю, — добавил он, — именно потому она выбрала меня… Месть. Она, наверное, подозревала о твоей связи с Жильбером.
— Мой бедный сыночек, — сказала Салли, положив его голову себе на плечо. — Я не могу даже упрекнуть тебя из-за Франсуазы. Если бы не я, этого бы никогда не произошло.
— Все в порядке, мама. Я не могу думать о Жильбере Беккереле как о своем отце, не хочу.
— Хорошо. — Салли глубоко вздохнула.
— Когда я вышла замуж за твоего отца, я очень любила его. И сейчас люблю. Мне казалось, что и он так же ко мне относится. Но он не уважал во мне личность, он ненавидит мое рисование… И у него была любовница…
Дэнис кивнул:
— Знаю, я видел.
— Как, ты не мог ее видеть! Она мертва…
— Я видел ее дочь, — исправился Дэнис.
— О! Ну… ну и как она выглядит?
— Похожа на Эмилию, — ответил Дэнис.
— Я надеюсь, — сказала она наконец, — что это не делает Поля хуже, чем я.
— Прости, что я спросил тебя обо всем этом.
Дэнис повесил голову.
— Мы оба были бы счастливы, если бы этого разговора не состоялось.
Он никогда не сможет думать о Жильбере как о своем отце. Но после того, что случилось у него с Франсуазой, Дэнис не мог обвинить Беккереля в чем-либо. Если его мать нуждалась в нем, чтобы разделить свое одиночество, то так оно и должно было случиться.
Дэнис встал. Он поцеловал Салли, сказав:
— Не беспокойся, дорогая, я собираюсь все уладить.
— Куда, черт, мы идем? — запротестовал Люсьен.
— В город, — ответил ему Дэнис.
— В десять часов вечера? Ты сошел с ума! Зачем?
— Чтобы попросить прощения у Жильбера Беккереля за то, что он поймал меня в постели с его женой, — сказал Дэнис коротко.
— Господи! — Люсьен посмотрел на него с изумлением. — Да он прикончит тебя.
— Но он не сделал этого, когда застал нас. И я обязан попросить у него прощения.
Люсьен сказал:
— Ты поражаешь меня, братец.
— Отец будет поражен еще больше, когда мы с Беккерелем будем сражаться на дуэли.
«Что ж, мое письмо сыграло свою роль», — подумал Люсьен. Но ему не хотелось, чтобы Дэнис отделался одними лишь извинениями. Необходимо было, чтобы отец пересмотрел свою оценку поведения старшего сына, и Люсьен смог бы вновь обрести утраченные позиции.
