– Тогда говорите со мной, – сказала она. – Рассказывайте все, что хотите, только не молчите.
– О чем вам рассказать?
– Начните хотя бы с того, зачем вы обыскивали весь дом. Искали любовные письма? Или долговые расписки?
Его глаза превратились в узкие щелочки.
– Вы чрезвычайно наблюдательны.
– Женская половина дворца махараджи – рассадник интриг, милорд. Существует много способов спрятать тайное послание, но ни одного, о котором нельзя было бы догадаться. А ваши поиски были настолько очевидными, что насторожили бы даже пунка валла.
– Кого? – удивился он.
– Мальчика, который сидит за ширмой и дергает за веревки, приводя в движение опахала во дворце.
– Тогда следует отдать должное вашей наблюдательности. А сейчас вы сидите у моей постели, как священник, совершающий последний обряд. По крайней мере будет хотя бы один свидетель того, как я отправлюсь в царство Аида.
– Я весь вечер наблюдала за вами. – Фрэнсис услышала отчаяние в собственном голосе. – Полагаю, у меня была на это причина. У вас ведь какие-то серьезные разногласия с лордом Доннингтоном, а не просто глупое пари?
– Думаете, я могу вам признаться? О Боже, я не могу здесь лежать просто так!
Усилием воли он заставил себя подняться с кровати и заметался по комнате, как тигр в клетке, гибкий, грациозный, неистовый. Затем внезапно остановился и прижался спиной к стене. Некоторое время слышалось лишь его бурное неровное дыхание. Глаза его были закрыты.
– Расскажите мне об Индии. – Это был почти приказ.
– Вы хотели бы знать, как английская девушка стала наложницей махараджи? Все очень просто. Моего отца убили, а меня захватили в плен и продали. Мне еще повезло. Меня купил необыкновенно богатый и могущественный правитель, и меня содержали в роскоши.
– А потом вы убежали?
– Да, – ответила Фрэнсис. – А задолго до этого я ходила в школу в Эссексе. Все было очень обыкновенно и скучно.
Риво не показал виду, что заметил, как искусно она сменила тему.
– Тем не менее вам известно о белене и действии, которое оказывает белладонна. Вы знаете латинские названия растений.
– У меня масса редких достоинств.
И еще раз он нашел в себе силы улыбнуться. Фрэнсис была поражена его мужеством. Кем бы ни был лорд Риво, но ему нельзя было отказать в бесстрашии.
– Часть из которых вы унаследовали от отца, когда приехали к нему в Бенгалию. Он был ботаником, одержимым страстью к исследованиям, и, когда ваша мать умерла, он взял вас с собой. Когда вы забрались на кишевшее бандитами плоскогорье, он погиб в стычке с ними. Вас взяли во дворец местного махараджи. Ваше возвращение в Калькутту четыре года спустя произвело настоящую сенсацию, отголоски которой докатились и до Лондона. Когда вы прибыли в Англию без гроша в кармане, то обнаружили, что тут о вас уже ходят чудовищные рассказы.
Фрэнсис почувствовала, что ее охватывает паника, и резко отвернулась.
– Откуда вы так много обо мне знаете?
– Боже мой, – сказал он, – это же моя профессия, черт возьми. Сведения, сплетни, распространение слухов. Подобные грязные сведения – мой арсенал. Вы очень испугались на постоялом дворе в Дувре, когда узнали, что тетя, к которой вы приехали в Англию, умерла?
– С чего бы это? – Проклятие! Черт бы его побрал! Он что, шпионил за ней? Неужели он заранее спланировал эту ловушку? Голос ее был пропитан сарказмом. – Я встретила лорда Доннингтона, который возвращался из Франции. Потребовалось совсем немного времени, чтобы заручиться его покровительством. С моим искусством это было нетрудно. Мужчин так же легко заманить в ловушку, как кроликов.
– Мне очень жаль. – Его голос опустился почти до шепота.
Мерцающий свет отбрасывал блики на его искаженное лицо. Зрачки его казались бездонными. Боже милосердный! Весь вечер – когда он доил корову, когда требовал у Доннингтона галстук, во время того обжигающего поцелуя – он боролся с разрушительным действием яда. Она сердилась на больного человека. И тем не менее он не отдал ее толпе. Каким бы ни был лорд Риво, но теперь он смотрел в глаза смерти. Рядом с ним не было никого, кроме нее, кто бы мог утешить его. Знает ли он, что ждет его в следующие часы? Опустив на мгновение веки, Фрэнсис сделала глубокий вдох и открыла свое сердце состраданию.
Найджел видел ее, как сквозь туман. Комната превратилась в расплывчатое пятно. Собственный голос доносился до него издалека, как будто говорил не он, а другой человек. Она лгала. Ей не так-то легко было добиться покровительства Доннингтона. Но теперь нет времени на подробности, поскольку если он выживет, то ему предстоит заняться более важными делами.
– У меня есть к вам вопрос, мисс Вудард. Вы околдовали лорда Доннингтона?
– Зачем, милорд?
– Проклятие! – Поле его зрения сузилось и стало темным по краям, как будто он смотрел сквозь заполненный мечущимися тенями туннель. Пол, казалось, вспучивается у него под ногами, и гвозди выскакивают из дубовых досок. Он поморщился и закрыл глаза ладонями. – Пожалуйста, помогите мне добраться до кровати. Я упаду, если не лягу. Кроме того, я, похоже, слепну.
Он услышал шаги девушки, которая подошла к нему и обняла рукой за талию. Ее великодушие потрясло
