просто очаровал ее ложью. В конце концов, Кэт — двоюродная сестра Алена, а он ни слова ей об этом не сказал.
— Ты рисуешь его портрет как исчадие ада, Джеймс.
— Точно такое же, как и его отец. Не забывай, что Ален — сын Жан-Люка, сын человека, убившего женщину, которую ты любил. И ты слеп к дьявольской натуре Алена только потому, что он — сын Женевьевы.
— Возможно, — после короткой паузы согласился Элиот. — Я намеренно оставался далеко в стороне от расследования, предоставив другим сотрудникам анализировать обнаруженные факты без какого-либо влияния с моей стороны. Допускаю, я всегда таил надежду, что в сыне Женевьевы будет больше ее божественных черт, чем дьявольских Жан-Люка. До сих пор так и оказывалось.
— До настоящего момента.
Элиот не ответил. Он набрал несколько цифр, которые знал на память, — международный номер Интерпола. После краткого разговора и непродолжительного ожидания, пока на другом конце провода работал компьютер, Элиот получил номер телефона в замке в Луара-Вэлли.
Двое детей и пятеро внуков Луи-Филиппа каждый год отмечали Рождество вместе с ним и Изабеллой в их замке. Внуки проводили здесь свои каникулы, носясь по обширному имению, наполняя веселым смехом обычно тихие залы. Но в этот час все дети были на кухне, помогая своим матерям и Изабелле готовить ужин.
Луи-Филипп ответил на международный звонок в своем кабинете. Конечно, жена рассказывала ему о Женевьеве и Элиоте, поэтому Луи сразу же вызвал Изабеллу с кухни, сообщив жене, кто звонит, только когда они подошли к кабинету.
— Элиот Арчер? — тихо переспросила Изабелла. Сколько же прошло времени? Изабелла могла ответить не задумываясь: Элиот звонил ей в конце декабря, вскоре после смерти Александра — звонок сочувствия, доброй памяти и любви. Тогда Изабелла чуть было не сказала ему о своей беременности. Наверное, следовало сказать и попросить помочь ей скрыться, но разве могла Изабелла представить, что Жан-Люк начнет преследование сразу же после смерти родного брата? И вот Арчер снова звонит, ровно день в день, двадцать два года спустя.
— Здравствуй, Изабелла. Я должен у тебя кое о чем спросить. Я спрошу прямо, и если ты ответишь «нет», мы поболтаем на другие темы.
— Какой вопрос, Элиот?
— Изабелла, мне нужно знать, была ли у вас с Александром дочь?
— Ах, Элиот, — так горестно выдохнула Изабелла, что и без слов все стало ясно. — Ты нашел ее? У нее все хорошо? Девочке ничего не угрожает? Элиот!
— Изабелла, ты отдала ее женщине в Канзас-Сити? Ты оставила дочери сапфировое ожерелье?
— Да! Да! Элиот, где она? Прошу тебя, скажи!
— Она очень милая. Твоя дочь очень похожа на тебя. С ней все в порядке, Изабелла, — спокойно ответил Элиот.
Но была ли Кэтрин в безопасности? Теперь Элиот этого не знал, но он сделает все, что в его силах, чтобы убедиться в этом.
— Элиот, я должна ее увидеть.
— Увидишь. Я перезвоню тебе через час.
Повесив трубку, Элиот с тихим и изумленным вздохом произнес:
— Хорошенькое дело! Кэтрин — принцесса острова Радуги. Даже не знаю, что теперь следует предпринять.
— Черт возьми, убрать ее подальше от Алена!
— Насколько нам известно, Ален не сделал ничего плохого. Кража ожерелья в ночь, когда и у других постояльцев отеля были похищены драгоценности, не дает повода подозревать именно его. И, Джеймс, в женитьбе на двоюродной сестре тоже нет никакого преступления, даже если предположить, будто у принца что-то еще на уме.
— Он знает.
— У нас нет свидетельств причастности Алена к каким бы то ни было преступлениям, поэтому и нет причины полагать, что Кэтрин грозит опасность. — Договаривая эту фразу, Арчер вспомнил еще об одном призраке из прошлого Иля.
— Элиот, тебя что-то тревожит?
— Я подумал о том, как чуть не погибла сестра Кэтрин.
— Почему?
— Из допросов, которые я просмотрел, у меня сложилось впечатление, что лейтенант Бейкер подозревал здесь нечто более серьезное, чем случайная авария.
— Он рассматривал подобную возможность, так как ничто не указывало на то, что Алекса пыталась затормозить. Расследование зашло в тупик, поскольку автомобиль сгорел полностью, а Алекса не могла вспомнить минуты, непосредственно предшествовавшие катастрофе. А что, Элиот?
— Я подумал об агенте французской спецслужбы по имени Моника.
— О женщине, посланной проверить Алена и влюбившейся в него?
— Да. Но я не помню, чтобы говорил тебе о ней.
— Мне рассказала Натали.
— И о том, как погибла Моника?
— Автомобильная катастрофа, — прошептал Джеймс, чувствуя, как его охватывает липкий, животный страх.
— Моника была великолепным водителем, отлично знавшим крутые виражи на Ривьере. Так и осталось загадкой, как она могла в тот день не справиться с управлением. Ален ехал вслед за Моникой на своей машине, и все произошло у него на глазах. Принц Кастиль сказал, что Моника даже не пыталась тормозить или свернуть в сторону, когда ее машина сорвалась в пропасть. Казалось, девушка заснула за рулем. Машина разбилась вдребезги, и полиции ничего не осталось, как констатировать несчастный случай.
— На звонок в Роуз-Клифф ответила не Алекса, а Кэтрин, — охрипшим голосом произнес Джеймс. — Сообщение о прекрасной маленькой девочке, от которой отказалась мать, могло предназначаться и старшей сестре и младшей, к тому же в тот день на машине Алексы ездила Кэтрин. Ален Кастиль — убийца. Элиот, это он убил Монику и пытался убить Кэтрин.
«А теперь моя любимая рядом с ним на другом краю света, — с безнадежным ужасом подсказал Джеймсу рассудок. — Ты ни за что не должен был ее отпускать. Ты должен был сказать Кэтрин, что любишь ее. Ты должен был спросить ее, не сможете ли вы попытаться снова…»
— Хорошо, — сказал Элиот спокойно, хотя сердце его от гнева готово было вырваться из груди. — Закажи нам билеты на ближайший «конкорд». Потом позвони Изабелле и договорись с ней о встрече в Ницце, но не говори, что целью нашего неожиданного вояжа является Иль. Я не хочу, чтобы несчастная мать примчалась туда раньше нас. В данный момент Ален подозревается в покушении на убийство. Это значит, что я могу — и немедленно это сделаю — выслать на место группу агентов, которые присмотрят за ним и Кэтрин. Ален — всего лишь подозреваемый, Джеймс, у нас нет никаких доказательств, что преступления были подготовлены им, и мы не можем действовать открыто, пока не раздобудем улики. Ален Кастиль, как и любой свободный человек, обладает презумпцией невиновности, и так будет до тех пор, пока мы не докажем его вину.
— Понимаю. Ты хочешь добыть доказательства и собираешься выяснить, находился ли принц в Вашингтоне в день аварии Алексы.
— Я собираюсь прямо сейчас задействовать людей для работы над этим. Но если в тот день Ален был в Европе, нам останется лишь деликатное «дело» невиновного человека, считающего себя законным монархом Иля, уже потерявшего одну любовь и по немыслимому стечению обстоятельств полюбившего свою двоюродную сестру.
— Не думаю, что мы должны миндальничать с этим Кастилем. Я совершенно уверен, что он знает все. Элиот, ты обещаешь мне, что Кэтрин будет в полной безопасности?
— На острове у нас есть свои люди, и я попытаюсь связаться с кем-нибудь во дворце.
Это не было обещанием. Просто эта все, что он мог сделать. Арчер надеялся, что за то время, которое
