если ее возвращение в кинематограф не получится триумфальным, все равно ее появление здесь, в Атланте, на публике, после стольких лет затворничества гарантировало привлечение к благотворительному вечеру Алиссы всеобщего внимания. Все сразу увидят в ее многолетнем уединенном существовании что-то мистическое, сравнят Зу с прославленной Гарбо14.
Звонок в дверь повторился. Алисса все ждала, что откроет Долорес. Но Долорес с Говардом любили крепко поспать и вряд ли этот звонок был способен разбудить их. Интересно, кто это ломится в такой час? И зачем? Может, Бетти Вентуорс и Сью Эллен пришли просить прощения? Так поздно? Нет, это не они…
В дверь позвонили в третий раз. И снова тишина. Наверно, одна из дочерей потеряла ключи. Алисса захлопнула книгу, поднялась с постели, накинула халат поверх своей кружевной ночной сорочки, которая была настолько короткой, что едва-едва прикрывала темный холмик между ее ног… никому теперь не нужный, ни для кого не желанный. Она вышла из своей роскошной спальни… Слава Богу, что Роберт сам догадался спать теперь в другой комнате и ей не пришлось уходить отсюда.
Алисса спустилась по лестнице. Звонок раздался в очередной раз.
— Да иду же, Господи! — крикнула она раздраженно.
— Алисса?
Она подняла глаза на балкон и увидела Роберта. Он был в одной из своих светло-лиловых шелковых пижам, которые специально заказал как-то в модной лавчонке в Сохо. Светло-лиловый шелк… Теперь ей все стало ясно и она только удивилась тому, что раньше это почему-то ни разу не натолкнуло ее на мысли о его сексуальной ориентации.
— Все в порядке?
— Возвращайся в постель, Роберт. Я уверена, что это одна из наших растерях.
Но он остался на месте. Какой рыцарь, вы только подумайте! Ни дать ни взять — идеальный супруг.
Не заглядывая в дымчатое стекло дверей, Алисса щелкнула замком, ожидая увидеть одну из своих дочерей. Но она увидела Данни Гордона. У нее от неожиданности даже перехватило дух.
— Боже, что вы здесь делаете? — резко спросила она.
Данни пожал плечами:
— Я думал, меня здесь ждут.
— Алисса? — вновь позвал с балкона Роберт.
Она махнула ему рукой:
— Все в порядке, Роберт. Возвращайся к себе.
После некоторого колебания Роберт повернулся и ушел в свою комнату с миной отвергнутого любовника на лице.
— Мы так и будем разговаривать через порог? — спросил Данни.
Алисса устремила на него горящий взгляд:
— Как вы узнали мой адрес?
Данни прошел мимо нее в холл.
— Я ведь частный детектив, не забывайте.
Она с удовольствием отвесила бы ему пощечину, если бы он не выглядел так чертовски сексуально в своих помятых тесных джинсах и такой же рубахе. Она заметила, что на ногах у него пошитые в ателье на заказ ковбойские ботинки. Они тоже выглядели сексуально. Неужели у него нет никакой «нейтральной» обуви?..
— Входите, мистер Гордон, — холодно проговорила она и показала ему дорогу в кабинет.
Он кинул свой кейс на диван, сел сам и скрестил руки на груди, самодовольно ухмыляясь.
— Располагайтесь, как дома, — сказала Алисса. — А потом расскажете мне, какого черта вам у меня понадобилось в такое время суток?
— Я уже объяснил. Вы меня вызывали.
— Культурный человек дождался бы утра.
Он снова усмехнулся своей кривой улыбочкой:
— Пожалуй. Но это культурный.
Алисса вздохнула и села рядом с ним на диван. По телу ее пробежали мурашки. «Жаль, что этот самец для меня табу, — подумала она. — И жаль, что он не проявляет ко мне интереса, а хочет одну Мэг».
Близость его мускулистого тела сводила Алиссу с ума. Но она решила не показывать этого, не доставлять ему такого удовольствия. Она вообще решила не доставлять ему никакого удовольствия. Его появление в этот час у нее дома, безусловно, застало Алиссу врасплох. Но она и тут виду не покажет.
— Ну что ж… Раз уж вы наконец-то здесь, может быть, начнем, а?
Данни вытащил из своего кейса небольшой блокнот.
— Значит, вы посоветовали мне обратиться к его семье?
— Да. Тетушка Джея заседает вместе со мной в разных местах. Уверена: она знает, где он находится.
Данни удивленно повел бровью:
— И вам никогда не приходило в голову спросить ее об этом?
— Стоквеллы — не те люди, которых можно вот так просто спросить об этом.
— Понимаю. Как же мне быть в таком случае?
— Вы же детектив, а не я. Придумайте что-нибудь.
— Похоже, вы взяли себе за правило учить меня, как нужно работать.
Алисса поднялась с дивана и подошла к бару.
— Хотите коньяку, мистер Гордон?
Она сняла стеклянную крышечку с графина и плеснула темно-янтарной жидкости в маленькую рюмку, радуясь тому, что ее халат плотно запахнут и она еще способна контролировать себя в своем стремлении соблазнить его.
— А что случилось с «Данни»? — неожиданно раздался его голос прямо у нее за спиной. Он подкрался так близко, что она ощущала его дыхание на своей шее. Алисса даже не услышала, как он приблизился к ней. Она замерла.
— Хотите коньяку, Данни? — прошептала наконец она, чувствуя, как ее невидимые бастионы начинают разваливаться по кускам, и откровенно наслаждаясь окружавшей их разговор атмосферой любовной игры.
— Нет, спасибо, — ответил он.
Алисса обернулась. Данни снова уселся на диван. Он что, специально это делает?! Она оперлась о стойку бара и налила себе коньяку. Нет, она не поддастся на его провокации!
— Офисы его стариков находятся в центре города, — проговорила она. — Но мимо секретаря вам пройти все равно не удастся. Особенно если вы пойдете в таком виде. — Она кивнула на его джинсы.
— Значит, в «Стоквелл Медиа Груп» разработан особый одежный кодекс для посетителей?
— Нет, просто у «Стоквелл Медиа Груп» есть репутация и принципы, — резко ответила Алисса.
— Ладно, в любом случае мне, похоже, лучше всего будет начать с тетушки. С женщинами мне всегда больше везет.
Алисса глотнула из своего стакана. Коньяк ожег горло.
— Не сомневаюсь в этом, — проговорила она.
На несколько мгновений их взгляды встретились. Вдруг дверь в кабинет открылась.
— Слушай, мам, ты… — Мишель замерла на пороге, уставившись на Данни. — Ой, извините…
Алисса нахмурилась:
— Мишель, это мистер Гордон. Мы работаем вместе над одним проектом.
Мишель это объяснение явно не убедило.
— Здравствуйте. Спокойной ночи, мам. — Она вышла и закрыла за собой дверь.
— Симпатичная девочка, — заметил Данни.
— Моя старшая.
— Похожа на мать.
— Ей всего лишь восемнадцать.
— Она выглядит старше.
