Она подняла голову и увидела высокую худощавую женщину; ее длинные темные волосы уже тронула седина. Одета она была необычно: белая футболка без рисунка и восточного покроя юбка до пола. Женщина улыбалась, но как-то фальшиво.
— Да, это я, — отозвалась Джесс. — Здравствуйте.
— Вам помочь внести ваш багаж?
Джесс взглянула на свою машину.
— Да, пожалуйста, если вас это не очень затруднит.
Женщина молча вышла на крыльцо и спустилась по ступенькам. Джесс заметила, что она босая.
Подойдя к гостье, хозяйка отбросила с лица прядь волос и протянула руку:
— Карен Брэдли.
«Карен, — подумала Джесс. — Значит, это старшая сестра Ричарда». С Карен она ни разу не встречалась в юности, хотя много о ней слышала. Говорили, будто она редкая красавица, умница и любимица отца. Сейчас Джесс не заметила в ней ни ума, ни следов былой красоты. Невыразительное усталое лицо стареющей женщины, которая прожила нелегкую и несчастливую жизнь… А может, Джесс это только показалось, потому что она не питала симпатии к женщине, участвовавшей, вероятно, в похищении ее ребенка.
Отбросив неприятные мысли, Джесс влажной от пота рукой пожала протянутую руку, холодную и сухую.
Карен не сказала, что рада знакомству и приезду Джесс в Вайнард, вообще не произнесла ничего подобающего случаю. Улыбнувшись, как Чеширский кот, она направилась к машине Джесс.
— Чудесная сегодня погода, — промолвила Джесс, следуя за хозяйкой и твердо решив делать вид, что ничего необычного не происходит. Она еще успеет высказаться. В конце концов, основные факты и основные действующие лица уже известны.
— Почти что лето, — откликнулась Карен, и по ее тону невозможно было понять, рада она этому или нет.
Открыв дверцу машины, хозяйка вытащила чемодан, взвалила его себе на плечо и предоставила гостье разбираться с сумкой. Джесс взяла сумку, пошла за Карен к крыльцу и с трудом поднялась по деревянным ступенькам.
— Дом у вас великолепный, — обронила она, но Карен не удостоила ее ответом.
Войдя в просторный холл, Джесс увидела обитые полированным деревом стены, украшенные резьбой, длинный стол с мраморной крышкой и хрустальную люстру, сверкавшую в пробивающемся сквозь шторы солнечном свете. Она поняла, что восточный ковер во всю стену старинный и очень дорогой. Джесс пришло в голову, что и этот ковер, вероятно, приобретен на деньги ее отца.
— Я отнесу вещи в ваш номер, — сказала Карен, — а вы пока подождите папу. Он зарегистрирует вас.
Хозяйка ступила на крутую лестницу и почти тут же скрылась из виду, слышалось только шлепанье ее босых ног.
Джесс, оставшись в холле одна, не знала, как унять дрожь. Ей не верилось, что она попала в это странное место.
Стеклянная дверь вела в глубину дома. Джесс подошла к ней и заглянула внутрь: у противоположной стены она увидела большой, отделанный кирпичом камин, неподалеку от рояля стояли три дивана и около каждого — столик из темного дерева; старинные часы показывали четыре часа сорок три минуты.
— Джессика Рэндалл?
Она обернулась. Перед ней стоял человек лет семидесяти во фланелевой рубахе и джинсах. Белые как снег волосы и небесно-голубые глаза. Джесс невольно коснулась рукой живота, в котором что-то опустилось. Не притворяться же обыкновенной туристкой!
— Да, это я, — неуверенно сказала она. — Джессика Рэндалл.
Старик не узнал ее. Впрочем, Джесс ничего другого и не ожидала, поскольку виделись они всего один раз более тридцати лет назад — в день похорон ее матери. Джесс помнила о нем только то, что в те времена у него был старенький ржавый «десото».
— Добро пожаловать в Вайнард, — сказал старик и протянул гостье тяжелый латунный ключ и небольшую брошюру с изображением «Мейфилд-Хауса» на обложке.
Улыбался он приветливо и доброжелательно. В отличие от дочери он не был угрюм, и он вовсе не походил на человека, способного взять грязные двести тысяч, а потом украсть ребенка.
— Благодарю вас, — сказала Джесс.
— Ваш номер — седьмой. Наверх и налево. Завтрак у нас в девять. Столовая вон там. — Он указал на ее сумку:
— Помочь вам отнести вещи?
— Нет, спасибо.
Лучше поскорее избавиться от него… Может, головокружение пройдет, и она снова сможет мыслить здраво и ясно.
Старик кивнул.
— Если вам что-то понадобится, не стесняйтесь. — Он пошел было прочь, но, обернулся. — Простите, чуть не забыл. Брэдли. Ричард Брэдли.
«Нет! — едва не завопила Джесс. — Ты — Ричард Брайант, и ты — а может, Мейбл Адамс или еще кто- нибудь — украл моего ребенка!» Но она только поблагодарила его.
Старик потянулся рукой к шляпе, чтобы приподнять ее, но шляпы на голове не оказалось. О» оставил Джесс в холле. В холле того дома, где ее дочь, вероятно, выросла и провела три первых десятилетия своей жизни… И она могла войти в этот холл в любую минуту.
— Черт возьми, наконец-то соизволила явиться!
Услышав голос из-за двери седьмого номера, Джесс выронила сумку и схватилась за горло.
— Джинни! — крикнула она через секунду. — Ты напугала меня до смерти!
— Значит, поэтому лицо у тебя такое же белое, как у Элизабет Тейлор, когда она не нарумянена.
Джесс расхохоталась и обняла подругу.
— Мне никто не сказал, что ты уже здесь. Как долетела?
Джинни присела на край очень высокой кровати с балдахином, покрытой пледом с бахромой.
— Долго и нудно. — Джинни обвела взглядом комнату. — Меня поселили в третьем номере. Балдахина там нет. Надо пожаловаться хозяевам.
— Никаких жалоб! — испуганно зашептала Джесс. — Я не хочу привлекать лишнего внимания.
Джинни нахмурилась:
— Почему ты не спросишь старика в лоб?
Джесс расстегнула сумку, достала платье и повесила его в небольшой платяной шкаф.
— Джинни, нужно действовать осторожно. Я должна быть уверена.
— А если она все же здесь, ты боишься упустить возможность увидеть ее.
— Верно.
— А как ты ее узнаешь, если увидишь?
— Узнаю.
Джинни пристально взглянула на нее.
— Только не рассчитывай, что Живой Труп тебя представит.
— Живой Труп?
— Длинная юбка. Босая.
Джесс снова расхохоталась:
— Это сестра Ричарда. Она вроде бы со странностями. По-моему, в молодости такой не была.
— С тех пор сто лет прошло.
— Вот именно. Люди с годами меняются. — Джесс вынула косметичку и стала раскладывать разные предметы на краю умывальника. — А еще… еще кого-нибудь ты видела?
— Только отца семейства. Никаких двадцатидевятилетних девиц. И никакого парня, похожего на отца твоей дочери.
Джесс вдруг захотелось вступиться за Ричарда. Она подошла к окну, слегка раздвинула занавески и
