по крайней мере, несколько сотен маленьких светящихся точек.
— Прошлой ночью наша ракетная атака достигла цели, — продолжал диктор, — однако поразить её не удалось…
Ник впился глазами в картинку. Воображение уже рисовало ему, как на поверхности астероида появляются лазерные излучатели и расстреливают подлетающие ракеты. Однако на самом деле всё оказалось гораздо прозаичнее. Приблизившись на определённое расстояние, ракеты стали самопроизвольно менять курс, огибая астероид со всех сторон. Миновав его, таким образом, они, как ни в чём не бывало, вернулись на прежнее направление.
— Остаётся надежда сжечь астероид лазерным оружием, но для этого его придется подпустить к Земле на значительно более близкое расстояние, — сказал диктор. — Совершенно очевидно, что данный объект обладает неким мощным защитным полем искусственного происхождения. В связи с чем, с большой долей вероятности, можно предположить наличие внутри объекта сооружений, принадлежащих чужому разуму. На данный момент все попытки установить с астероидом какую-либо связь остались безрезультатными…
В видеокубе вновь пошла заставка новостей. Кэтрин выключила изображение. Повисшую в комнате тишину вновь нарушил сигнал вызова. Кэт взяла трубку, сказала в неё два раза «да», затем положила на место и, не говоря ни слова, ушла на второй этаж.
Ник остался наедине со своими тревогами. Теперь он был совершенно сбит с толку и не видел для себя никакого выхода. Обращаться в полицию не имело смысла, ясно, что его тут же упекут за решётку на всё время расследования. Идти сдаваться в Службу Безопасности — значит подвергнуть себя риску просто исчезнуть как личность, такие уж у них методы…
На лестнице появилась Кэтрин. Ник чуть не застонал, это было последней каплей. На ней красовалась форма лейтенанта военно-воздушных сил…
— Что ж ты врала, что работаешь в сфере обслуживания? — пробурчал Ник.
— Я вхожу в состав обслуживающего персонала военно-воздушной базы «Торнадо», — не без гордости сообщила Кэт. — А что это ты так побледнел?
Ник только сокрушенно покачал головой. Подруга — офицер ВВС, это, пожалуй, слишком!
Объявлена всеобщая тревога, — грустно сказала Кэт. — Когда вернусь, не знаю, сам видишь, что творится… Соберёшься уходить — просто захлопни дверь. Вот! — Она протянула ему пластиковую карточку. — Это мои координаты в Сети.
Кэт вышла в прихожую, там из встроенного шкафчика она достала синюю треугольную сумку, видимо заменявшую ей «тревожный чемоданчик». Ник, прислонившись к стене, хмуро наблюдал за её манипуляциями.
Закончив собираться, Кэт подошла к Далласу и, уперев ему в грудь указательный палец, требовательно произнесла:
— Как только всё это закончится, обязательно свяжись со мной! Ты понял меня, Пилот?!
В другой ситуации Ник бы сгрёб Кэт в охапку и, рискуя нарваться на хорошо поставленный удар, расцеловал… Но сейчас он просто кивнул, погруженный в свои невесёлые мысли.
Пройдя в дальний конец прихожей, Кэт открыла дверь в гараж, сделала Нику ручкой и исчезла. Он услышал, как мерно заурчал двигатель, щёлкнули автоматические ворота, и с лёгким шелестом покрышек его новая подруга растворилась в неизвестности…
Отъезжая от дома, Кэт, с присущей женщинам беспечностью, абсолютно не обратила внимания на припаркованный неподалеку невзрачный, глухо тонированный автомобиль, хотя у соседей были совсем другие машины…
12
Иллюминаторов в каюте не оказалось. Собственно, так и должно было быть, всё-таки, чай, не прогулочная яхта, а боевой подводный корабль высшей степени живучести. Да и немного седой, подтянутый мужчина средних лет, пронзительным, слегка печальным взглядом осматривавший свои апартаменты, явно не походил на праздного туриста. Удовлетворённый первым впечатлением, мужчина включил терминал и вызвал дежурного офицера. Через минуту в дверь постучали. Вошедший лейтенант браво отдал честь и вытянулся по струнке. Мужчина внутренне поморщился, в его ведомстве было не принято проявлять служебное рвение столь примитивным способом. «Пожалуйста, подключите мой терминал к видеокамерам внешнего наблюдения», — попросил он. Лейтенант шагнул к терминалу и пробежался пальцами по клавиатуре. На вспыхнувшем изумрудным светом экране во всём своём великолепии отобразился мир теней и загадок. Объяснив, как переключать сектор обзора, лейтенант щелкнул каблуками и покинул каюту, а мужчина с детским восторгом приник к экрану. Это было его первое глубоководное погружение…
В своё время Россия и Америка, при содействии объединенной Европы, довольно активно взялись за строительство международной космической станции. Это был невиданный доселе уровень прогресса во взаимоотношениях между странами, в определённых кругах именовавшимися не иначе как «вероятным противником». Казалось, времена холодной войны навсегда ушли в историю. За двадцать лет своего существования станция превратилась в гигантское сооружение, состоящее более чем из пятидесяти модулей. Одновременно на её борту могли заниматься научной деятельностью до двухсот человек. Исследования велись во всех передовых направлениях науки. Сенсационные открытия следовали одно за другим. Человечество вплотную приблизилось к практическому решению задачи по преодолению светового барьера.
Вот тут-то и начались всякие недомолвки, трения, а порой и открытые претензии, высказываемые друг другу представителями разных стран, входящих в координационный совет по совместной работе на МКС. Поэтому нельзя сказать, что скандал грянул, как «гром среди ясного неба». Нет, на самом деле «небо» давно перестало быть ясным и безоблачным, впрочем, как и цели, преследуемые отдельными участниками проекта. Неожиданно выяснилось, и эта информация тут же стала достоянием широкой общественности, что на МКС существуют системы глобальной слежки, естественно принадлежащие основателям станции России и США. Так, ученые этих стран занимались не только собственными исследованиями, но и активно контролировали научные модули других стран. Считывающая аппаратура была настолько изощренной и многоплановой, что говорить теперь о каких-то государственных секретах было просто глупо.
Все научные работы, проводимые на МКС, были немедленно свёрнуты. Хотя, казалось бы, ну что тут такого страшного? Нет, сам факт, конечно, крайне неприятный, но почему бы не списать его на врожденное любопытство спецслужб, на их, так сказать, детскую страсть к подглядыванию. Тем более что от наличия этих систем, в первую очередь, пострадали сами их создатели: то бишь Россия и США. По идее, следовало ожидать, что сверхдержавы, состроив хитрые мины, погрозят друг другу пальчиком, скажут «ай-яй-яй» и со счетом один-один продолжат плодотворное сотрудничество на МКС.
Если бы этот скандал случился годом раньше, то, скорее всего, именно так всё и произошло бы, но не теперь. Теперь человечество стояло на пороге новой эры, эры дальних космических перелетов, и государство, единолично владеющее подобной технологией, могло претендовать на господство, которое раньше ему и не снилось. Некоторым политикам такие перспективы затуманили разум почище любого наркотика. Уже не говоря о том, что в ходе этих исследований были произведены побочные разработки, разрушившие сложившийся много лет назад и казавшийся абсолютно непоколебимым баланс стратегических сил на Земле.
Начался новый виток гонки вооружений. На геостационарных орбитах появились спутники, способные регистрировать запущенные с Земли баллистические ракеты и в мгновение ока выбрасывать их за пределы Солнечной системы. Ввиду явной угрозы своей безопасности, Россия и США начали интенсивное строительство орбитальных военных баз, оснащённых ракетным и лучевым оружием. Параллельно велись работы по созданию первых звездолётов. Мир вновь стал похож на пороховую бочку, а политики — на неразумных детей, отнимающих друг у друга коробок со спичками. Шаткое равновесие продолжалось около десяти лет. Апофеозом его стало сообщение США о старте их первого межзвёздного корабля «Space pioneer», который должен был удалиться от Солнечной системы на тридцать тысяч световых лет, посетить звезду, похожую на наше Солнце, и исследовать имеющиеся возле неё три планеты.
Россия, создавшая к тому времени аналогичный звездолёт, всё-таки опоздала. Противостояние достигло апогея. Взаимным претензиям не было конца. Были вытащены на свет все старые обиды, начиная чуть ли не с Карибского кризиса. Мир замер в ожидании самого страшного. 2041 год мог стать последним в истории человечества. Многие видели в этой дате некий символ. Предсказатели всех мастей проникновенно несли
