Я хочу поговорить с тобой.
Темное пятно отделилось от двери и двинулось в комнату. Свет из коридора позволял разглядеть в очертаниях этого пятна контуры худощавого мужчины, одетого в темное пальто, которое было ему немного велико. Лицо мужчины казалось бледным пятном, а волосы, Должно быть, были такими же темными, как у самой Мэгги, потому что их практически не видно на фоне темноты.
Затем мужчина удивил Мэгги, тоненько захихикав.
– Я ошибся, – сказал он. – Ты не можешь по-прежнему быть Дон. Извини.
Мужчина сделал еще несколько шагов вперед. В руке мужчины был огромный уродливый нож с черной рукояткой. Он шагнул в сторону, в темноту, и стал ждать. Мэгги продолжала потихоньку заползать на четвереньках под стол, и, оказавшись там, наконец собралась с силами и решила попробовать прорваться к двери.
– Выйди и поговори со мной, – сказал мужчина. – Все на свете имеет причины, есть причины и у этого. Я не лунатик, действующий в пустоте. Я проделал много миль пути, чтобы стоять сейчас здесь, здесь, в середине мира. И я хочу, чтобы ты это поняла.
Последовала секундная пауза.
– Я человек, который всегда знает, что случится. А это должно случиться. Ты сейчас встанешь и подойдешь ко мне. Ты напугана. Ты чувствуешь запах крови. Это оттого, что уже случилось много лет назад, и ты должна понять, что случилось тогда – часть общей схемы, и ты тоже часть этой же схемы. Барашек стоит пролитой крови. Он был воином, и я был воином. Меня призвали обратно.
Пока мужчина говорил, Мэгги избавилась от пальто, которое бесшумно опустила на пол позади себя. Она проползла под столом, огибая стулья, и очень медленно и осторожно двинулась к платформе. Мужчина испугал Мэгги, неожиданно сделав шаг в ее сторону.
– Я знаю, где ты, – продолжал он. – Ты под столом. Я мог бы сейчас присесть на корточки и выволочь тебя оттуда. Но я не хочу этого делать. Я даю тебе шанс подойти самой. Как только ты покажешься, сможешь уйти. Ты видишь, гце я сейчас. В дальнем углу комнаты. Обещаю тебе, что никуда отсюда не двинусь. Я хочу видеть твое лицо, хочу познакомиться с тобой.
Мэгги увидела, что мужчина перемещает в руке нож, так что теперь лезвие было между большим и указательным пальцем, а рукоятка внизу.
– Это все слон, – сказал он. – В мире не существует справедливости. Это – выдумка человечества. Мир ненавидит возмездие, возмездие запрещено, проклято, там, где кончается возмездие, начинается любовь. Я сейчас открою тебе одну тайну: я – человек горя, я любил Пумо-Пуму.
Мэгги очень медленно и осторожно попятилась назад. Оказавшись у письменного стола и нащупав рукой одну из его ножек, она заставила себя двигаться медленнее. Продолжая отползать, она наткнулась на край глиняного горшка. Когда-то там росла небольшая мальва – подарок Мэгги. Когда деревце засохло от недостатка света и нашествия клещей, Пумо выбросил его, а горшок оставил, пообещав, что купит новое. С тех пор он так и стоял пустой около стола.
– В эту минуту или следующую мы все равно окажемся лицом к лицу. Минутой позже, минутой раньше...
Мужчина стоял теперь футах в пяти от Мэгги, готовый в любой момент кинуть нож ей в спину. Мэгги сняла горшок с подставки, мгновенно выпрямилась и подняла над головой. Мужчина взглянул на нее через плечо, начиная понимать, в чем дело, и Мэгги дрожащими руками, рыдая от страха, швырнула горшок. Она кинула не очень метко, но мужчину подвела его собственная реакция: заметавшись в темноте, он будто бы сам подставил голову под тяжелый горшок. Послышался звук удара, вслед за которым горшок раскололся о пол, а убийца Пумо рухнул на кофейный столик, расколов его надвое, как кусок льда.
Мэгги прыгнула с платформы и успела пробежать к двери, прежде чем мужчина сообразил, что произошло, и успел подняться из осколков. Мэгги распахнула дверь и опрометью кинулась по лестнице. Как будто на спине у девушки были глаза, она ясно видела огромную тень появившуюся на пороге. Мэгги почти что летела с лестницы, но ей казалось, что она движется ужасающе медленно, как будто в замедленном темпе. Должно быть, убийца уронил свой нож, потому что он все не кидал его. Мэгги выбежала через входную дверь, слыша, как гремят на лестнице его шаги.
Она опять летела – на сей раз к свету, к шуму, к людям. Девушка совершенно не замечала холода. Добежав до угла Вест Бродвей, Мэгги решилась наконец обернуться. То, что она увидела за собой, показалось девушке таким же неестественным, декоративным, как действие на театральной сцене. Дверь квартиры Пумо была распахнута настежь, и выбивавшийся оттуда свет сливался с тусклым уличным освещением. Несколько человек, идущих по улице, оборачивались и глядели вслед бегущей Мэгги. И посреди сутолоки Гранд-стрит скользила, приближаясь к Мэгги, используя людей, как прикрытие, зловещая черная тень, невидимая больше никому. Мэгги повернулась, вдохнула всей грудью морозный воздух и побежала дальше.
Мэгги пробежала примерно квартал, руки и ноги ее дергались туда-сюда, как у марионетки.
– Беги ко мне, птичка, – прокричал чернокожий верзила, когда она пробегала мимо. Видимо ужас, только что испытанный Мэгги, не отразился на выражении ее лица. Платье мешало Мэгги бежать, она выбивалась из сил и уже слышала, ясно слышала за спиной шаги своего преследователя. Убийца настигал ее.
Метро было примерно в квартале от Мэгги. Мэгги обливалась потом, у нее перехватывало дыхание, но локти и колени по-прежнему равномерно мелькали в воздухе. Подростки, по-прежнему толпившиеся рядом со станцией, просто сошли с ума, увидев бегущую Мэгги.
– Косоглазая!!! – вопили они.
– Ты вернулась, девочка моя.
Один из парней с улыбкой от уха до уха, прыгая перед ней, жестами приглашал подбежать поближе. На груди его болтались золотая цепь, на которой висела табличка с именем, написанным крупными буквами. Мэгги что-то орала, подростки начали смыкать круг но, увидев выражение лица девушки, немедленно расступились.
– Убийца! – кричала она. – Остановите его.
Через несколько секунд Мэгги уже летела над ступеньками станции, как будто гравитация существовала не для нее. Сверху слышны были крики и что-то похожее на звук падающего тела. Не добежав немного до конца ступенек, Мэгги услышала звук приближающегося поезда. На станции было примерно человек пятнадцать и столько же на самой платформе. Сверху все еще слышались голоса. Поезд остановился справа от Мэгги, двери открылись. Сверху все еще слышались голоса. Мэгги продолжала протискиваться сквозь толпу и, когда оказалась у турникета, сделала вид, что опускает жетон, и быстро поднырнула под загородки. Никто ничего не заметил. Оказавшись за турникетом, она рискнула еще раз обернуться и увидела лишь толпу людей, спешащих на поезд. Затем за спиной одного из мужчин возникла серая тень, и Мэгги показалось, что преследователь улыбается, устремляясь к ней. Убийца приближался, и Мэгги вновь стремглав кинулась к поезду. Она вбежала в вагон, и как только двери закрылись, кинулась к ближайшему окну. Мужчина в черном пальто приближался к турникету, от него отделилось что-то серое, неопределенных очертаний, протиснулось между ним и идущей впереди женщиной, ухмыльнулось, исполняя какой-то свой невидимый танец, и поезд тронулся.
Мэгги без сил опустилась на сиденье. Ее всю трясло. – Он убил его, – вслух произнесла Мэгги. Когда она повторила эту фразу, несколько человек, сидевших рядом, встали и перешли в другой конец вагона. Мэгги казалось, что то, что убило ее любовника и преследовало ее до станции, было не человеком, а какой-то сверхъестественной силой, ухмыляющимся злом, которое может изменять очертания и становиться невидимым. Единственным доказательством его телесной сущности был звук от удара горшка о голову убийцы и то, как он повалился на кофейный столик. Мэгги затошнило. Она отказывалась верить в то, что произошло. Теперь Мэгги плакала, вытирая глаза тыльной стороной ладони. Она нагнулась и посмотрела на ноги. Туфли не были испачканы кровью, даже подошвы остались чистыми. Мэгги снова передернуло. Она так и проревела всю дорогу. Слезы катились по лицу Мэгги, когда она пересаживалась с поезда на поезд. Она чувствовала себя, как побитая собака, возвращающаяся домой. Иногда она принималась рыдать в голос: ей казалось, что она заметила вновь тень сумасшедшего убийцы, молча двигающуюся между людьми, стоящими на эскалаторе, но затем люди расступались и тень таяла.
На Сто двадцать пятой улице она сбежала вниз по ступенькам, обняв себя руками за плечи, чтобы было
