– О доброе старое «Пино Гриньо», – сказал я.
Она сделала заказ по телефону, затем села, раскрыла сумку, заглянула внутрь. И подняла на меня глаза. Я пожал плечами. Эшли вытащила одну из папок и бегло просмотрела содержимое. Хмурая сосредоточенность ее лица растаяла, преобразившись в выражение изумления. Эшли просмотрела следующую папку:
– Где ты
Я поведал ей сказку о человеке, который оставил документы на скамейке на Городской площади.
– Он хочет, чтобы ты сняла копии. Похоже, он собирается вернуть оригиналы туда, где взял.
– Ты видел его?
– Нет. Если этот парень может запросто вломиться в «Дом Кобдена», от него надо держаться подальше.
– Этот парень сделал гораздо больше, чем вломился. – Эшли просматривала следующую пачку документов. – Он Нашел тайник с секретными документами Стюарта. Можешь представить, как надежно он был спрятан?
– Они тебе пригодятся?
– Пригодятся? Да это же бомба! Хэтч разместил фиктивные компании за границей, прикупил кучку ночных клубов и снимал жирнющие сливки! Наличные он отправлял в банки на Виргинских островах и отмывал их посредством фиктивных компаний, в виде ссуд. – Она вытащила диски. – А здесь, наверное, все заключенные им сделки до единой. Каждый жулик делает когда-то фатальную ошибку, но Стюарт – просто образцовый чудак. Понимаешь, что это все значит?
– Объясни.
– Нет на земле уголка, где я бы проиграла это дело. И я бы с удовольствием использовала эти материалы в суде, однако не буду – нет нужды. Как только мы заденем вторичные структуры, Стюарт будет раздавлен, а с ним и Милтон. – Выражение ее глаз изменилось. – Это Лори Хэтч тебе устроила документы?
– Нет. Не она.
Эшли откинулась на спинку кресла:
– А я ведь едва не отправилась домой с пустыми руками. Босс встретил бы меня сочувственно и снисходительно. Коллеги бы маскировали свое счастье от тою, как я облажалась, а я бы следующие года два болталась, как дерьмо в проруби, занимаясь грошовыми делами. Ну а теперь босс навесит мне на грудь золотую медаль, а второму помощнику прокурора придется делать вид, что он вне себя от радости.
– А тебе удастся объяснить…
– Как я раздобыла этот материал? Приобщу к делу нашего старого доброго друга, анонимного информатора.
Эшли продолжала болтать о своем расследовании до тех пор, пока не пришел официант. Когда он выкрутил пробку из бутылки с вином и удалился, она вгрызлась в свой сэндвич, как портовый грузчик:
– Господи, все прошло так гладко, словно было спланировано.
– Я знаю, что ты имеешь в виду, – сказал я.
– А еще должна тебе сказать, Нэд, – когда ты в таком настроении, какое у тебя было в пятницу вечером, ты просто подарок для женщин.
Я сполз в своем кресле, и она покраснела.
– Давай спустимся в бизнес-центр и отксерим все это.
75
Когда мы вернулись в номер, мы посмотрели друг на друга и, не говоря ни слова, разделись. Позже Эшли рассказала мне о своем детстве в Лексингтоне, штат Кентукки, о своем браке с Майклом Эштоном, соблазнившим официантку из отеля, в котором они остановились во время медового месяца. Я ей рассказал кое-что о Стар, Филе и Лауре Грант и о том, чем я занимался с тех пор, как уехал из Напервилля.
– Почему ты оставил Мидлмонт?
– Душа больше была не в силах выносить математику и естественные науки.
– А разве не труднее было потом учиться программированию, чем интегральному исчислению, или как там его?
– Ну, да… Если разобраться, – кивнул я.
– Тебе нравится твоя работа?
– Больше всего, чем приходилось когда-либо заниматься, – ответил я. – Каждый раз, получая зарплату, поражаюсь.
– Деньги для тебя имеют большое значение?
– Нет, – сказал я. – Оттого и поражаюсь.
– У тебя есть близкие друзья?
– Более-менее близкие. А еще есть полублизкие, полудалекие и очень далекие, за исключением притворного товарищества. Как у всех.
– А как насчет подруг?
– Время от времени.
