– Ничего не могу сказать тебе.
– Дядя Коул запретил, да?
– Нет.
– Ну тогда ты можешь рассказать мне. Ведь ты спускался вниз, так? Выходил из дома? – Дэл водил туда-сюда ложкой в тарелке с овсянкой. – Кто-нибудь тебя заметил?
– Ну хорошо, – сдался Том. – Я действительно спустился вниз, после чего стал следить за теми людьми, что были на террасе.
– Что-что ты стал делать? – Дэл вытаращился на Тома, похоже совершенно потеряв самоконтроль.
– Ну, пошел в лес, хотя теперь я уже ни в чем не уверен.
А потом вообще наступила какая-то чертовщина. Короче говоря, пришел в себя я почему-то в Большом театре.
– Та-а-ак… – Дэл слегка расслабился. – Значит, он хотел, чтобы ты вышел из дома.
– Это точно?
– Абсолютно, – без тени сомнения ответил Дэл. Они сидели за завтраком в его комнате: поднос с едой появился за дверью ровно в девять. – Я и сам тысячу раз прошел через нечто подобное. Он тебя заколдовал. Вот почему ты ничего не можешь толком рассказать мне: в голове у тебя все перемешалось. Я прав? Но ты не волнуйся – это нормально.
Это – часть того, что мы и собирались здесь найти. Теперь-то я спокоен… А то боялся, что ты сотворишь нечто такое, за что он вышвырнет нас обоих.
– Ну, раз ты успокоился, давай, рассказывай про Розу Армстронг.
– А что ты хочешь знать про нее?
– Например, с какой стати она подчиняется твоему дядюшке? Зачем она отправилась туда, в лес, глубокой ночью?
Ей что, делать больше нечего?
Дэл отодвинул от себя тарелку.
– Вероятно, она просто помогает дяде Коулу. Другой причины, по-моему, нет…
– Да, но почему?
– Потому что он – великий человек. – Дэл посмотрел на Тома так, будто тот признался, что не знает, сколько будет дважды два. – Потому что она его уважает. Потому что ей нравится с ним работать.
– А он ей платит за работу?
– Понятия не имею, и вообще, спроси что-нибудь полегче. Я знаю только то, что родители ее умерли, а живет она с бабушкой в одном из городков неподалеку. Да будет тебе известно, что дядя Коул – местная знаменитость, да и не только местная. Когда-то, много лет назад, он много путешествовал, и люди это помнят. В Холмистом Доле он пользуется всеобщим уважением, даже любовью. Ты читал афиши там, внизу?
– Нет еще, – ответил Том, – я собирался сделать это сегодня.
– Ну, тогда сам увидишь. Где он только не побывал! А потом понял, что зря растрачивает свой талант, и обосновался здесь.
– А сколько Розе лет?
– Она примерно нашего возраста, ну, может, на год старше.
– Тебе она нравится?
– Конечно нравится.
– Очень?
– Что значит – очень?
– Сам понимаешь.
– Ну хорошо. Очень.
– Ты с ней гулял?
– Балда ты, – беззлобно сказал Дэл. – Это же совсем другое.
– Ладно, просто я не так выразился. Твои отношения с ней позволяют тебе поговорить с ней откровенно? О твоем дядюшке, например?
– В общем-то, да, с ней вполне можно поговорить и на эту тему. Вот только бесполезно это: она не знает, что стоит за тем или иным его поручением. Ход его мыслей напоминает.., ну, что-то вроде неимоверно сложной головоломки, в которой Роза, как, впрочем, и все остальные, – лишь один из маленьких фрагментов.
– А ты с ней целовался и все такое прочее?
– Не твое дело.
– Брось. Ежу понятно – у тебя с ней шуры-муры. Говоришь, она на год старше тебя? И что, позволяет тебе ухаживать за ней?
– Представь себе, иногда позволяет.
