– Она хорошенькая?
– Сам увидишь.
– Да, Найтингейл, в тихом омуте черти водятся, – с усмешкой прищурился Том. – Надо же, и молчал все это время…
Она – твоя подружка, да? И каждое лето ты гуляешь с девочкой на год тебя старше? Вот это да!
– Идем-ка вниз, – натянуто проговорил Дэл. – А сам-то ты? Разве не гулял с Дженни Оливер или Дианой Дарлинг?
Это были девочки из школы Фиппса – Бернвуда; Том несколько раз появлялся с ними на танцах.
– Иногда, – с важным видом сказал Том.
– Ну и все тогда.
Дэл поднялся, за ним и Том.
– В тихом омуте черти водятся, – ехидно повторил он, и они вышли в залитый солнечными лучами коридор. Уже на лестнице Том продолжил тему:
– А какая она? Блондинка?
– Угу.
– Ну расскажи же про нее что-нибудь еще, – не отставал Том.
– Что тебе еще? Она блондинка, у нее есть нос, рот и два глаза. Ростом примерно как ты. Лицо… Господи, разве можно описать чье-то лицо?
– Почему же нельзя? Ты попробуй.
Они остановились в дверях гостиной. Том обратил внимание на то, что комната была тщательно прибрана, точно мистера Пита и его троллей тут никогда и не было.
– Видишь ли… – Дэл замялся. – У нее всегда такое выражение лица, будто бы ее.., гм.., обидели или причинили боль.
– Обидели ? – Том ожидал чего угодно, только не подобного определения, и от неожиданности рассмеялся.
– Я же говорил, что это невозможно выразить словами.
Пойдем, он ждет нас.
Том посмотрел через плечо на афиши, развешанные по всей стене, отметив лишь, что напечатаны они были давно вышедшими из употребления литерами и что ни одно из красовавшихся на них имен не знакомо ему. Он проследовал за Дэлом. Сон, завтрак и сияющее солнце подняли ему настроение; теперь он воспринимал пребывание в Обители Теней как игру, причем такую захватывающую, с какой сталкиваться ему еще не доводилось. В самом деле, несмотря на все кошмары прошлой ночи, никто не причинил ему никакого вреда, даже не угрожал – он стал всего лишь жертвой или даже, скорее, участником мистификации, разыгранной настолько гениально, что только по-настоящему великому иллюзионисту такое под силу.
Листка бумаги с надписью от руки на двери уже не было.
А был ли он вообще, засомневался Том и подумал, что мало-помалу проникается атмосферой Обители Теней.
– Ты когда-нибудь слыхал такое имя – Херби? Ничего оно тебе не говорит? – спросил он у Дэла.
– Херби? – переспросил Дэл. – С Херби ты еще увидишься.
Обогнав замешкавшегося перед дверью Тома, Дэл вошел в бледно-зеленый зал с колоннами, уселся на первый ряд и, взглянув на сцену, расхохотался. Заинтригованный Том тоже посмотрел на сцену и опешил: на стуле с высокой спинкой восседал, раскинув руки и вытянув ноги, манекен в черном вечернем костюме, с выбеленной пудрой или мелом физиономией и в рыжем кудрявом парике.
– А вот и Херби, собственной персоной, – объявил Дэл, как только Том плюхнулся рядом с ним в кресло. – Херби Баттер, прошу любить и жаловать.
– Так это кукла?!
– Тс-с-с…
Рука манекена поднялась под углом в сорок пять градусов, голова повернулась сначала в одну, потом в другую сторону, затем точно так же вздернулась и вторая рука. Движения были как у робота: стремительные, дергающиеся, абсолютно нечеловеческие. Том расслабился в кресле – спектакль этот ему нравился.
– Чудо механики – маг и акробат, – шепнул ему на ухо Дэл, как будто объявляя номер представления.
Согнулась одна нога, потом другая, и тут робот-манекен поднялся со стула. Тому показалось, что он слышит, как внутри его работают механизмы. Манекен двинулся по сцене – сначала чуть неуклюже, был даже момент, когда он едва не свалился в зал, затем вдруг изменил походку и принялся вышагивать с потрясающе надменным видом. Тут на пути ему встретился тяжелый занавес. Сначала, видимо, манекен намеревался пройти прямо сквозь него, но потом все-таки остановился, немного подумал, вздернул руку и сдвинул портьеру в сторону.
– Так это же твой дядя, – прошептал Том.
– А то кто же? – усмехнулся Дэл.
– Потрясающе!
В ответ Дэл закатил глаза: ну, разумеется, потрясающе.
