его, но здесь, при обычном освещении, это казалось совершенно невозможным. Она создание Дракона, это не Лаура. Лаура принадлежала теплому миру людей, миру дружбы и работы. А это существо, что стоит сейчас перед ним, просто выдает себя за нее.
Ричард, знавший дом как свои пять пальцев, помнил, что одна из балок в перилах еле держится; он раз двадцать собирался починить перила и укрепить их. Осторожно глядя на Лауру, он медленно спускался по лестнице. Наконец рука нащупала знакомое место, еще одно усилие – и он вытащит эту деревяшку из гнезда! Но Лаура бросилась на него прежде, чем он успел это сделать.
У Ричарда хватило времени только на то, чтобы все-таки вырвать балку и отскочить в сторону. И, отступая по ступеням лестницы назад, он решился: поднял дубинку и с силой опустил ее на плечо Лауры. Не выдержав удара, она упала, и в тех местах, где ее тело коснулось лестницы, дерево потемнело и задымилось.
Она с усилием поднялась и кончиками пальцев легко дотронулась до перил. По лестнице побежали оранжевые змейки пламени. Лаура снова стремительно напала на него, и Ричард опять обрушил на нее сокрушительный удар. На кончике балки появилось крохотное пламя, но, после того как Ричард несколько раз помахал дубинкой в воздухе, оно исчезло.
Ужасный запах разложения и смерти опять нахлынул на него. Лаура шла по ковру и оставляла за собой темные выжженные следы. Она вновь набросилась на него, и только теперь он понял, что она толкает его к открытой двери детской.
Когда она оказалась в комнате, Ричард изо всех сил ударил Лауру по голове; она слишком поздно подняла руки, чтобы предотвратить удар, и упала около дверного проема.
Деревянный пол детской начал темнеть, появился дым. Ричард бросился вперед и опять изо всех сил ударил призрак по голове. Собственные действия казались Ричарду загадочными, но тем не менее он четко представлял себе каждый последующий шаг, как будто им управляла спокойная и уверенная сила. На теле Лауры появились длинные кровоподтеки, правая рука повисла. Ричард вновь подскочил к ней, пытаясь нанести еще один удар по голове, но в это мгновение она вцепилась левой рукой в его колено.
Резкая боль пригвоздила его к полу. Лаура оскалилась, казалось, что страшный аллигатор впился намертво в его колено. В ярости Ричард ударил закругленным концом балки в лицо призрака. Дубинка вспыхнула, но аллигатор ослабил хватку, Ричард на коленях отполз от корчащейся в пламени Лауры, но она упрямо продолжала наступать на него. А потом произошло то, чего Ричард не понял и во что даже отказывался поверить до тех пор, пока Грем Вильяме не собрал их всех вместе этой же ночью. Горящая балка, превратившаяся в факел, ожила в руках Ричарда. И когда он в очередной раз нанес удар по голове призрака, то на мгновение ему показалось, что он держит в руках тяжелый золотой меч. Ричард поднял его, меч сам вел его вперед.
– Ты не Лаура, – сказал он и вновь обрушил сверкающий клинок. Лаура уже не наступала. Ричард с трудом отполз в сторону.
Рядом с обнаженным женским телом вспыхнуло голубое пламя, оно разрасталось, и Ричард видел, как постепенно огонь становится все сильнее, оранжевые и красные языки тянутся вверх, подползая к ногам призрака. Ричард замер: он убил, сокрушил это создание в той же самой комнате, где была убита его жена, и сейчас его переполняли ярость и триумф.
Огненное пятно ширилось и наконец полностью поглотило тело Лауры. Пламя стало более ярким, и в глубине костра Ричард заметил огромные крылья – в лицо ударил жар.
Ричард отступил назад и увидел, как от искореженного пола взмывает вверх Огненная летучая мышь.
Жара наступала на Ричарда, обволакивала его и заставляла прижаться к стене. Как будто гигантская рука запихнула его в духовку. Комната погрузилась в сумрачное мерцание – голубые ленты огня извивались по стенам и полу, окно вырвало из стены, и в образовавшееся отверстие, медленно помахивая огромными крыльями, вылетела Огненная летучая мышь.
Ричард оторвался от стены; обожженное лицо болело, в воздухе детской носился пепел, стоял запах горящего дерева.
На полу, там, где лежала балка от перил, вернее, то, что от нее осталось, образовался выжженный круг. Ричард попытался подняться. Он медленно пересек обгоревшую комнату и подошел к отверстию в стене, где когда-то было окно. Красные контуры крыльев виднелись вдалеке на фоне черного неба. Он посмотрел вниз и увидел, что перед домом, подняв к небу белое лицо, стоит Табби Смитфилд.
– Я посмотрел вниз, – рассказывал дрожащим голосом Табби, – и увидел кусок трубы.., он просто лежал на полу подвала. И.., и я подобрал его и ударил по окну, просто ударил… Там еще лежали какие-то старые вещи, принадлежавшие деду, я собрал их в кучу, встал на нее и смог добраться до окна. Я пролез в него, сильно порезался, но пролез…
Одним словом, я выбрался.., и увидел, что мой дом горит.., один огромный костер, весь дом.,. Я знал, что папа погиб, и я убежал оттуда.
– И ты видел Огненную летучую мышь? Так ты ее называешь?
Табби кивнул.
– Где ты видел ее раньше?
– Однажды ночью я стоял на берегу.., той ночью, когда сгорели дома на Милл-лейн и погибли все пожарники.
– Господи, – пробормотал Ричард.
– А теперь и мой дом.., сегодня вечером. Мне казалось, что я участвую в сериале 'Папа с тобой'.
– Господи, – повторил Ричард, вспоминая кошмар тех, предыдущих дней в Хэмпстеде. – Билли Бентли!
– Он был там. Мы должны, видимо, позвонить мистеру Вильямсу и Пэтси? Наверное, нужно проверить, все ли с ними в порядке?
Ричард не хотел говорить мальчику, что уже пытался дозвониться до Грема и Пэтси; пока Табби умывался в ванной на первом этаже, Ричард опять набрал оба номера, но ни Грем, ни Пэтси не отвечали.
– Сейчас почти одиннадцать вечера, – успокоил он Табби, – Грем в постели и, наверное, заснул. Пэтси тоже. Мы попробуем позвонить им утром. В любом случае, если сейчас с тобой все в порядке, я хочу сказать, что это теперь и твой дом.
Табби зарылся поглубже в кровать, свернулся клубочком и уткнулся лицом в подушку. Его плечи вздрагивали: Ричард от усталости даже не сразу понял, что мальчик плачет. Он погладил Табби по спине и молча сел рядом. Наконец он сказал:
– Твой отец и моя жена. Я думаю, что нам лучше посочувствовать друг другу, чем жалеть самих себя. Хочешь попробовать? – Табби кивнул. – Понимаешь, тебе нужен кто-то похожий на меня, а мне необходим кто-то похожий на тебя. Завтра мы подберем тебе подходящую одежду и все, что будет нужно. Договорились?
Все еще плача, Табби вновь кивнул в подушку – он не хотел, чтобы Ричард видел сейчас его лицо.
– Я иду спать. Моя комната тут, внизу, справа от холла.
– Если тебе что-то понадобится, приходи.
Ричард не думал, что сможет уснуть, – он был возбужден.
Он лежал на кровати в темной спальне, пытаясь мысленно успокоить себя и сдержать непреодолимый порыв одеться и идти на поиски Грема Вильямса и Пэтси. Если бы только он получил какую-то подсказку, чтобы понять, где они сейчас находятся! Он и Табби смогли убежать от Дракона. Получится ли это у Грема и Пэтси? К волнениям о судьбе этих двоих примешивались и мысли о спящем рядом мальчике:
Ричард отчетливо сознавал, что хотел бы, чтобы Табби жил с ним вместе всегда, чтобы он навсегда вошел в его жизнь.
Но согласится ли на это сам мальчик? Воспримет ли Табби его как своего приемного отца? Не объявятся ли какие-нибудь родственники, которые захотят забрать его? Но когда Ричард думал о семье Табби Смитфилда, то перед глазами появлялись Пэтси Макклауд, Грем Вильяме и он сам. Где же сейчас эти двое? Навестила ли их Огненная летучая мышь?
Живы ли они? Так, в тревоге и волнениях, Ричард заснул.
Ему снился сон…
