заметил моих старых знакомых по пляжу Гарри и Бэйб Зиммеров. Я поскорее отвел взгляд.
Когда мы прошли мимо, то я увидел, что они ужасающе медленно поворачиваются мне вслед.
– О нет! – Я увидел, что ждет нас впереди.
Повернувшись лицом к нам, у входа в зал стоял доктор Норм Хугхарт, такой же белый и такой же мертвый, как и Зиммеры. Его маленькая ленинская бородка сейчас отросла и выглядела запущенной. Так же как и Зиммеры, он двигался так, словно плыл под водой. Внутри живота Хугхарта извивался белый толстый червь. А позади Норма, как будто в замедленном кино, двигались тысячи мертвецов.
Мы прошли мимо Хугхарта, вдоль этого страшного сборища мертвых. Мои нервы были на пределе – я не хотел никого видеть, я не хотел смотреть в их лица, я хотел только поскорее миновать это ужасное место.
Похоже, что сейчас нам не угрожала реальная опасность – мертвецы двигались так медленно, что даже я мог бы легко сбежать от них. Скорее, он хотел поиграть на наших нервах, заставить бояться, а может, и немного смягчить наши сердца. Сотни мертвецов умоляли нас спасти их – вывести наверх, на поверхность земли. Мы не могли помочь, но, слыша эти мольбы и стенания, ощущали тяжесть на душе. Гидеон Винтер рассчитывал на то, что чувство жалости сделает нас более уязвимыми. Это касалось в основном лишь Пэтси и Ричарда, потому что со мной было почти покончено. Если мы поддадимся жалости, он убьет нас. Конечно же, нам было очень жаль этих несчастных. Их было столько, что протянутые к нам руки переплелись между собой, образуя живой лес.
Посреди этого зала было устроено нечто напоминающее бассейн, заполненный серой вязкой жидкостью. Над ним поднимался едкий пар. Ричард повел нас по самому краю этого страшного водоема, стараясь одновременно следить за тем, чтобы ни один из мертвецов не смог до нас добраться.
Я заставлял себя передвигать ноги, потому что устал настолько, что готов был все бросить и лечь прямо здесь. В нескольких футах впереди нас Ричард остановился.
– Нет, нет, нет, это не правда. – Казалось, что он ведет с кем-то спор.
Я машинально взглянул на бассейн. К его краю подползало тело; медленно, но упрямо оно пыталось выбраться на пол. Тело было детским. А под серой мерцающей поверхностью виднелись еще сотни трупов; вот уже чья-то голова появляется над водой и старается подплыть к краю. Я узнал этого мертвеца. Я видел Леса Макклауда в проеме двери на кухне Бейтса Крелла, поэтому опознание не заняло много времени. Я вновь перевел глаза на детское тело, и мне хватило доли секунды, чтобы узнать лицо. Сердце и глаза работали одинаково быстро. Мертвое тело было телом Табби Смитфилда. Огромный белый червь уже обвился вокруг его ног, по шее ползало несколько мух.
Наконец я признал, что существует вероятность, что Табби мертв. Жалкое маленькое тело медленно перекатилось в сторону от бассейна. Я застонал, и тусклый свет, заливающий помещение, стал красным. Тела стали корчиться от боли, белые черви раздулись и постепенно стали приобретать тот же красный оттенок, что и свет. Вокруг нас стоял стон сотен мертвецов.
Двое загородили нам путь. Я увидел рыжие волосы и узнал женщину-репортера, которая стояла рядом со мной над телом Джонни Сэйра. Сара Спрай. Один ее глаз был закрыт, и это придавало ей вид жестокого и опасного пирата.
– Вы проиграли, – прошипела она, – вы проиграли. Грем, ты мертв.
Стоящий позади нее мужчина прокричал:
– Мертв! Мертв!
Что-то жирное и белое упало сверху на Пэтси и прижало ее к полу. Ричард и я замерли от этой неожиданной атаки и, казалось, простояли так несколько минут.
Я не сразу понял, что то, что свалилось на Пэтси, не было одним из раздувшихся белых червей – это было человеческое тело. В это мгновение она закричала и попыталась подняться, но мертвец придавил ее обратно к полу. Посреди его тела зияла огромная и страшная рана, от ягодиц остались лишь белые лохмотья. Пэтси вновь закричала. Я попытался оторвать его за плечо, но это было все равно что пытаться подвинуть бетонный блок. Он поднял голову и оскалился, и я узнал Арчи Монагена. Он убивал Пэтси, а я не мог остановить его. Я вцепился ему в уши и опять попытался оттянуть его назад, а потом изо всех сил ударил мертвеца по голове. Но Пэтси все еще была крепко придавлена к полу.
– Отойди, Грем, – проорал Ричард. – Сколько раз повторять? Отойди!
– А? – Я наконец увидел, что Ричард целится в голову Арчи.
– В сторону! – прокричал Ричард, и я отступил назад.
Ричард нажал на курок 'пердью'.
Голова Арчера разлетелась на куски. Кости, внутренности, серая кожа усеяли поверхность бассейна. Тело Монагена медленно, словно мертвый краб, сползло с Пэтси. Ружье сверкало в руках Ричарда.
Мы помогли Пэтси подняться, и она взяла нас за руки.
Вокруг все погружалось в красную темноту.
Пэтси все еще опиралась на нас.
– Мы должны уходить, – сказал Ричард.
Через минуту мы неслись по узкому коридору, еще более узкому, чем раньше. Пэтси и Ричард бежали впереди. Движения Пэтси были размеренными и быстрыми, но я видел, как дрожат ее руки. Запах туннеля становился все более тяжелым, повсюду начали вспыхивать маленькие языки пламени. Дверь в подвале дома Бейтса Крелла привела нас в чрево мира и в чрево зеркала. Я не сомневался, что скоро она приведет нас и к Гидеону Винтеру. И мы трое знали, что следующей наступит очередь Ричарда.
Глава VI
КЕНДЕЛЛ-ПОЙНТ
1
Ричард Альби всегда хорошо ориентировался, но здесь, под землей, даже он сам был удивлен собственными способностями. Когда они вышли из подвала Бейтса Крелла, то прошли через северную стену, потом сделали поворот на восток и все еще двигались в северо-восточном направлении.
Их путь лежал к Кенделл-Пойнт: могила Гидеона Винтера казалась неминуемым местом окончательной битвы. Но Ричард не хотел, чтобы его друзья догадывались об этом.
И Грем Вильяме, и Пэтси Макклауд словно наполовину окаменели после того, что с ними произошло. В основном этот ступор был вызван тем ужасным видением мертвого, страшного тела Табби, что предстало перед ними на краю серого бассейна. Ни Грем, ни Пэтси не выжили бы в туннеле, если бы не Ричард: когда на Пэтси упал труп, Грем только беспомощно наносил удары по голове мертвеца – он еще не пришел в себя после происшедшего с ним. Совершенно ясно, что Винтер приготовит для него, Ричарда, какую-то страшную пытку, намного более страшную, чем Главная мертвецкая, из которой им удалось вырваться. Ричард боялся, что Пэтси не сможет помочь ему: похоже, что сейчас все ее силы уходили на то, чтобы не упасть в обморок.
Ричард не обольщался: что бы ни произошло, он может рассчитывать только на себя, да к тому же придется еще приглядывать за Пэтси и Гремом и защищать их.
Впереди тускло замерцал свет, и Ричард ощутил, как непроизвольно напряглись мышцы. Там, впереди, его ждет испытание. Он еле удержал себя, чтобы немедленно не повернуться и не побежать обратно, назад, побежать так быстро, как он только сможет. Но они продолжали идти вперед, а свет постепенно отступал.
Пэтси взяла его под руку. Свет, не ярче детского ночника, с каждым шагом удалялся от них. Ричард покрепче прижал к себе руку Пэтси; его сердце стучало и билось о ребра, словно пойманная в силки птица. Еще один шаг вперед – и неяркий свет вновь отдалился. Ричарду пришла в голову нелепая мысль: выстрелить в это тусклое мерцание и посмотреть, что из этого получится. Светящееся пятно отступало. Где же он все-таки видел его? Часть какой-то декорации? Да, именно так. Просто декорации. Теперь свет больше не отступал от них. Стены туннеля раздвигались, появились неясные тени каких-то предметов. Тусклый источник света оказался действительно детским ночником. Возле двери стояли лыжи, на стене висел вымпел какого-то колледжа. Обычная мальчишеская комната, заполненная, несомненно,
