стороны пассажира Не опустилось, и это хорошо. Может, водитель хочет немного попугать его: мысль, в общем-то, логичная, если за рулем богатый скучающий двадцатилетний парень из Истен-Шор-драйв или Олд-Пойнт-Харбор. Такого хлебом не корми, дай припугнуть школьника из Пигтауна.
Пигтаун… Прямо как насмешка. Кому вообще придет в голову принимать всерьез такое название?[28]
Пикап двигался почти с той же скоростью, что и мальчик. Окно не опускалось, но Марк был уверен: водитель смотрит ему в спину. Он почти ощущал на себе взгляд. Сердце у него екнуло.
Дойдя до перекрестка с Ауэр, Марк исполнил по-военному четкий поворот направо, надеясь сбежать до того, как парень в пикапе поймет, что упустил жертву. К смятению Марка, он тут же услышал шелест колес, поворачивающих за ним следом Марк посмотрел влево и увидел капот пикапа, следующего параллельным курсом. Когда в поле зрения вползла кабина, пассажирское стекло пошло вниз.
«Нет, нет, – воскликнул про себя Марк, – не хочу, я не хочу говорить с тобой!»
Сердце бешено заколотилось, и Марк бросился бежать, думая лишь о том, чтобы успеть проскочить между зданиями к переулку, а там и дом рядом.
Пикап вдруг рванул вперед и с визгом затормозил невдалеке. Передняя пассажирская дверь со щелчком приоткрылась. Марк остановился, гадая, что предпринять. Водитель не собирался выходить и бежать за ним, это было очевидно: он хотел, оставаясь за рулем, что-то сказать Марку. Что-то было у него на уме, и этим он хотел поделиться с мальчиком. Вот только Марку абсолютно не хотелось его слушать. Он сделал шаг назад.
Пассажирская дверь распахнулась, открыв затемненный интерьер салона и массивный силуэт, склонившийся над рулем. Марк словно заглянул в сумрачный зев пещеры. Водитель был крупным, очень крупным мужчиной, закутанным в пальто, будто в одеяло или пелерину. Мягкая, с широкими полями шляпа покрывала голову. Он казался гигантом Огромная рука вынырнула из складок пальто и помахала Марку.
– Не бойся, – произнес низкий приятный голос. – Ты ведь Марк Андерхилл, правильно? Понимаю, это выглядит немного странно, но я хотел бы передать пару слов твоему отцу. Это касается твоей матери.
– Так поговорите с отцом сами, – ответил Марк.
Человек за рулем казался бесформенной горой плоти без лица, у которой была одна рука и приятный голос.
– Увы, я не знаком с ним. Ты не мог бы подойти поближе?
Где-то рядом хлопнула дверь. Бесформенный силуэт за рулем подался телом вперед и сделал приглашающий жест рукой. Марк посмотрел в направлении раздавшегося звука и увидел спускающегося по ступеням крыльца на лужайку дома мужчину в футболке Мичиганского университета – того самого, что на днях назвал их с Джимбо «молодежью». Пикап свернул к тротуару прямо напротив его дома.
– Простите, – крикнул мужчина, – не нужна ли помощь?
Прежде чем Марк успел ответить, гигант пригнулся к рулю, отдернул назад руку, захлопнул дверь и пустил свою сияющую машину в разворот задним ходом к середине Западной Ауэр. Через мгновение пикап уже летел к следующему перекрестку, а еще через секунду он вильнул за угол и был таков.
– Мать моя, что
– Этот тип сказал, что хочет сообщить мне кое-что о моей маме.
– Серьезно? – Мужчина секунду вглядывался в лицо Марка. – Он знал твое имя?
– Знал.
Мужчина потачал головой:
– Не успел запомнить номер. А ты?
– Тоже, – ответил Марк.
– Ну, ничего не поделаешь, – пожал плечами мужчина, – Но ты бы пока держался подальше от красных пикапов. Пойду позвоню в полицию, расскажу, что видел Мало ли что.
Все еще дрожа, Марк пошел домой – искать в Интернете информацию о Джозефе Калиндаре.
Вот как были раскрыты убийства в парке Шермана, которых оказалось даже больше, чем подозревал сержант Полхаус. После жуткого ланча со своим братом Тимоти Андерхилл решил съездить повидаться с Томом Пасмором, а потом уже вернуться в свой номер в «Форцгеймере». Том тепло встретил его, угостил хорошей порцией виски и проводил в комнату с красивыми старинными кожаными диванами и полками с аудиоаппаратурой. В память о прошлом он поставил диск с самым выдающимся творением Гленроя Брейкстоуна «Голубая роза».
– У полиции есть что-нибудь новое в расследовании исчезновения твоего племянника? – спросил Том.
– Нет, – ответил Тим. – Но сегодня я неожиданно узнал, что он провел уйму времени, бродя по дому, который раньше принадлежал Джозефу Калиндару.
– Думаешь, это связано с исчезновением?
– Уверен, – сказал Тим – Сержант Полхаус говорит, что осматривал дом, но, скорее всего, он просто хочет меня успокоить.
– Ты, наверное, ему понравился, – улыбнулся Том. – Не в правилах сержанта Полхауса ублажать кого-то. А знаешь, интересно было бы узнать, кто нынешний владелец дома. Ты, случаем, не знаешь?
– Не думаю, что у него вообще есть владелец.
– О, обязательно есть, можешь не сомневаться. Не сходить ли мне наверх помучить свой компьютер? Северная Мичиган-стрит, номер тридцать три двадцать три, правильно?
Тим кивнул.
– Не думаю, что оставлю тебя больше чем на пару минут.
Вот так были раскрыты убийства в парке Шермана: хватило одного вопроса и нескольких нажатий на клавиши.
Глава 21
Это один из самых поразительных дней всей моей жизни, включая даже Вьетнам Утром Джимбо наконец выдал мне секрет Марка, следом за ним Омар Хилльярд поведал свой большой секрет. В полдень я, как выразились полицейские, «оказал содействие» при аресте «убийцы из парка Шермана». Произошло еще одно важное событие, и с тою самого момента я держу свои чувства в узде. Франц Полхаус и Филип считают, что загадка исчезновения Марка полностью раскрыта и полная уверенность наступит, когда обнаружат его тело. (Прежде чем этому случиться, Ронни Ллойд-Джонсу еще надо признать себя виновным и сообщить Полхаусу, в каком месте он захоронил тела других жертв. На сегодняшний вечер он пока не выказывает особого желания делать это.) Я не согласен с ними, однако на этот раз оставляю свое мнение при себе. И даже если тело Марка обнаружат на заднем дворе у Ронни Ллойд-Джонса, тело его – это не единственное, что осталось от мальчика. Марк что-то говорил Джимбо о частице Джозефа Калиндара, оставшейся здесь, и это дает мне право сказать то, что я знаю: часть Марка Андерхилла сейчас с
Джимбо, увидев, как я иду к нему, попытался сбежать, однако мать и угрызения совести вынудили его вернуться. Марго сообщила мне, что сын где-то в доме, и звук хлопнувшей задней двери привел нас на кухню. Я проследовал за Марго на задний двор. В спешке удирая к переулку, Джимбо глянул через плечо и в то же мгновение понял, что попался. Он остановился, и плечи его поникли.
– Что-то я не пойму, сын, что с тобой, – окликнула Марго Джимбо.
– Э… Я не хочу больше никаких разговоров о Марке.
– Сейчас же вернитесь, юноша.
– Принесло же его из Нью-Йорка… – буркнул Джимбо и обреченно поплелся из переулка на задний двор.
– Сейчас ты расскажешь мистеру Андерхиллу все, что тебе известно, – велела Марго. – Ты хочешь
