Она улыбнулась.
— Ага, пошли!
Они миновали деревья, вышли к развалинам троввской стены и стали осторожно взбираться на нее, нащупывая дорогу среди острых камней, полускрытых высокими стеблями увядшей травы. Над ними вздымались глухие стены внешних хижин, покрытые желтыми пятнами лишайника. Дальше надо было спрыгнуть на четыре фута вниз, во двор, где сушились под навесом бревна. Халли спрыгнул на плиты двора и повернулся, чтобы помочь Ауд, но девочка уже спрыгнула сама.
— Хиленькая стеночка-то! — заявила она. — Любой колченогий тровв перепрыгнул бы ее без труда, даже спиной вперед!
— Во дни Свейна она была высокой, — коротко ответил Халли. — А теперь какая в ней нужда?
— В Доме Арне стену и вовсе снесли. Теперь у нас все дома окружены садом.
— А что за человек был Арне? — спросил Халли, пока они шли между конюшен. С центрального двора доносился нарастающий шум голосов и тянуло смешанным кисло-сладким запахом хлеба и пива. — В историях про него почти ничего не говорится…
Ауд покосилась на него.
— Как же не говорится? Он ведь главный герой центрального цикла!
Халли озадаченно наморщил лоб.
— Ну, разве что в каких-то второстепенных…
— Да ведь он совершил все самые знаменитые подвиги! Кто, по-твоему, похитил сокровища троввского короля? Кто, как не он, убил братьев Флоси, будучи вооружен одним только прививочным ножом? А главное, кто собрал Основателей на Битвенной скале?
— То есть как кто? — Халли остановился как вкопанный. — Свейн, конечно!
Ауд, дочь Ульвара, звонко рассмеялась.
— Ну ты и шутник, Халли! Спасибо, порадовал! Ну что ж, возможно, ваши сказители действительно утверждают именно так…
Ее тон снова сделался снисходительным. Халли разозлился и с жаром заговорил:
— Ну хорошо, если то, что ты говоришь, правда, если Арне действительно был столь выдающейся личностью, отчего же тогда именно Дом Свейна сделался самым могущественным во всей долине?
Они миновали конюшни и чертог Свейна и вышли в главный двор. Высоко вверху развевались черные с серебром флаги. Двор кишел народом: одни носили подносы и кружки, другие катили бочонки… Халли еще никогда не видел Дом настолько оживленным. Ауд некоторое время смотрела на это, потом обернулась к нему. Губы ее улыбались, но взгляд был жгучий и злой.
— Я, в отличие от тебя, — сказала она, — бывала дальше чем в двух шагах от родного порога. И могу тебе сказать, что Дом Арне вдвое больше Дома Свейна, и при этом Дом Арне мал по сравнению с некоторыми другими Домами! Так что не говори, чего не знаешь.
Халли закусил губу. К собственному удивлению, его больно задело то, что девочка разозлилась.
— Прости меня, — выдавил он. — Я сказал глупость. Я… я был не прав, непочтительно отозвавшись о твоем Доме и его Основателе. Я буду тебе признателен, если ты не станешь после этого хуже ко мне относиться.
Он робко поднял голову и заставил себя встретиться с ней взглядом. В ее глазах все еще был гнев, но Халли с облегчением увидел там и улыбку, не натянутую, вполне искреннюю.
— Да ладно, все в порядке, — сказала вдруг Ауд. — На самом деле мне все равно. Если подумать хорошенько, все эти споры из-за Домов такая ерунда! Это ведь всего лишь дурацкие байки. Я в них вообще не верю.
Халли уставился на нее.
— Какие байки?
— Ну, эти истории про героев. И про их подвиги и приключения.
— Ты в них не веришь?
Она снова рассмеялась.
— Нет!
— Но как же тогда троввы…
— А я и в троввов не верю. Это все… Ой, нет! Только этого не хватало!
На краю двора появилась группа облаченных в роскошные оранжево-красные туники юношей, которые принялись проталкиваться в их сторону. Халли, несмотря на свое крайнее невежество, сразу понял, что они откуда-то из нижней долины. Все они внешне походили на его мать: розовощекие, голубоглазые, с волосами песочного цвета. Юноши были лишь немногим старше его, только-только достигшие возраста, когда мальчик уже считается мужчиной, однако кое-кто из них уже пытался отращивать бородку. Бороды они стригли даже короче, чем его отец. Волосы у них были зачесаны назад и туго перехвачены кольцами из полированной бронзы. Выглядело это странно и как-то не по-мужски. Туники были богато отделаны парчой на рукавах и по вороту.
Их предводитель, самый высокий, самый белокурый, с самым квадратным подбородком, склонил голову.
— Привет тебе, Ауд, дочь Ульвара!
Она медленно кивнула в ответ.
— И тебе привет, Рагнар Хаконссон.
— Не ожидал встретить тебя здесь, в компании вассалов Дома Свейна!
Голос у него был пронзительный, говорил он в нос, с непривычными интонациями.
— Отчего ты ушла с луга? Там скоро танцы начнутся!
— Яблочка захотелось, — небрежно ответила Ауд. — А ты?
— В шатре, где раздают пиво, чересчур много народу. Отец послал нас принести бочонок пива прямо к нам в землянку. Если бы у Свейнссонов была хоть капля ума, они бы давно сами раздали бочонки — отец так и сделал три года назад. Но чего от них ждать? Этот глупец, Лейв Свейнссон, уже напился как свинья, шатается туда-сюда и строит глазки девушкам, как последний чурбан, каковым и является. Даже странно, что он к тебе не пристал.
Ауд смущенно покосилась на Халли. Она кашлянула. Но прежде чем она успела что-нибудь сказать, Халли выступил вперед, подобострастно коснувшись своей челки.
— Господа, могу я быть чем-нибудь полезен? Если вам угодно пива, я сию минуту принесу вам бочонок!
До сих пор ни один из юнцов на Халли даже и не взглянул.
— В Доме Хакона вассалы помалкивают, пока их не спросят, — заметил один.
— В Доме Хакона они и ростом повыше, — добавил другой.
— Уши бы ему надрать за это, — высказался третий, юнец с узкой лисьей мордочкой. — За наглость, конечно, а не за рост. Хотя его рост тоже возмутителен.
— Ладно, малый, — небрежно бросил Рагнар Хаконссон, — принеси нам бочонок лучшего пива, какое найдешь. А если госпожа Ауд согласится отправиться с нами на луг, на танцы, мы и ее угостим.
Ауд все это время озадаченно смотрела на Халли, но тут словно очнулась.
— Да-да, с удовольствием.
Она улыбнулась юнцам, сощурив глаза. Халли увидел, как те взбодрились и заухмылялись, наслаждаясь ее вниманием. В животе у него как-то странно защекотало.
— Ну, чего стоишь? — осведомился Рагнар Хаконссон. — Ступай, да поживей!
Халли осклабился, показав клыки.
— Разумеется, сударь. Прошу прощения, что огорчил вас. С вашего разрешения, я только отдам эти яблоки госпоже Ауд… Один бочонок пива, сию минуту! Будьте так добры, подождите у главных ворот, я вам его вынесу вон из того шатра.
И Халли нырнул в толпу. Скрывшись из вида, он сразу преобразился, движения его сделались плавными и продуманными. В шатер он пробрался тайком, стараясь не попасться на глаза слугам, которые деловито катали бочонки от стойки к тачкам, что ждали во дворе. Улучив минуту, Халли нырнул за стойку. Он выбрал одинокий бочонок с краном, стоявший с краю, и подкатил его к тому месту, где край шатра был слегка надорван. Мгновение спустя он уже снова очутился во дворе, на противоположной стороне от
