— Угу. Немного света, чтобы сражаться.
— Слушай, ты троввов-то видел? — спросила вдруг Ауд. — Ну, там, внизу? Какие хоть они?
Халли вертел в руках нож, так чтобы клинок вспыхивал в свете луны. Он прокашлялся.
— Не видел на самом деле. Только силуэты. Они действительно очень тощие…
Ауд откинула прядь волос, упавшую на лицо.
— Как и говорится в преданиях…
— Да, наверное. — Халли еще покрутил нож. — А в преданиях говорится, что троввы носят одежду?
— Одежду?
— Ну, не настоящую одежду — так, тряпки, лохмотья какие-то… Не знаю, я же их только мельком видел. Я почему-то всегда думал, что они нагишом ходят… Проклятье, что они там делают?
Снизу доносилось пронзительное царапанье, как будто когтями по камню.
— Я бы предположила, что они лезут наверх, — заметила Ауд.
— Это хорошо, — сказал Халли. — А то я соскучился.
— Это фраза Арне, — сказала Ауд.
— Да нет, это Свейн сказал.
Ауд вскочила на ноги. Руки у нее тряслись, зубы стучали, но она ухитрялась говорить ровным тоном.
— Они лезут тем же путем, что и мы. Ну а где же еще?
Она подбежала к клиновидному выступу, заглянула вниз, прислушалась.
— Да, и тут тоже. Я буду караулить здесь. Хочешь меч, Халли?
— Нет, оставь его себе.
— Да я не умею…
— А то я умею! Просто руби всех, кого увидишь, да и все.
Оба развернулись к краю скалы. Над головой яростно сияла полная белая луна, небо было разрисовано черными и серебряными разводами. Халли ждал, пригнувшись, занеся руку с ножом, не спуская глаз с края утеса.
Должно быть, и Свейн с другими героями вот так же стояли и ждали тогда на Скале. Последний момент перед тем, как появились троввы. Не такая уж плохая смерть!
Шум становился все громче; туман внизу словно бы вскипел и вздыбился.
Халли напрягся, готовясь нанести удар…
За спиной завизжала Ауд.
Обернувшись, он увидел, как она взмахнула мечом над темной головой, вылезшей из-за края скалы; меч перерубил шею с сухим коротким треском. Голова отлетела прочь; было слышно, как она упала на землю где-то далеко внизу. А цепкие руки так и продолжали держаться за край утеса. Яростно всхлипнув, Ауд пнула их ногой, раз, другой, и руки исчезли из виду. Снизу донесся тяжкий глухой удар. Из тумана снова послышался шорох и клацанье зубов.
Халли надул щеки и выдохнул. Все произошло так стремительно, что он даже не успел разглядеть морду тровва. Правда, тварь скорчилась, и ее лицо было в тени, но все равно ему показалось…
Нет. Нет! Не может быть.
Слабый звук. Вкрадчивый шорох за спиной.
Халли торопливо развернулся лицом к своему краю утеса — и обнаружил, что сзади кто-то есть. Существо сидело на корточках, из-под свалявшейся бороды скалились белые зубы. Лицо усохло и изменилось, плоть почти исчезла, на месте глаз, точно трещины в земле, зияли глубокие черные дыры. На груди, над отвисшим воротом белой рубахи, виднелась узкая рана от ножа — она разрослась и потемнела; Халли показалось, будто кожа лопнула и распалась.
Дядя Бродир протянул ему узловатую, скрюченную руку.
— Иди сюда, Халли! Дай я тебя обниму, мальчик мой!
Глава 29
— Что до меня, сложите мне курган на вершине горы над Домом, чтобы я всегда мог следить за вами; и те из вас, кто повинуется моим законам, поднимутся на гору и пребудут вместе со мной.
Халли отшатнулся и завопил. Он взмахнул ногой, пнул существо в костлявую грудь. Оно опрокинулось назад, белое погребальное одеяние взметнулось в лунном свете, точно крылья морской птицы, и исчезло за краем утеса. Хруст смятой травы, удар — и на миг наступила тишина.
Халли тоже упал на спину. Глаза у него были выпучены, челюсть отвисла. Он слышал свое дыхание — как у загнанной собаки. Он с трудом сел, подполз к краю утеса и вытянул шею.
Под ним уходила вниз скала, теряясь в тумане. Глубоко под поверхностью тумана виднелся выступ, за который он цеплялся, а ниже — непрекращающееся шевеление множества фигур, теснящихся у подножия утеса. Среди шорохов, потрескивания и царапанья когтей о камень он теперь слышал странное бульканье и шипение, которое то умолкало, то начиналось вновь, становилось то громче, то тише: не столько слова, сколько укоризненные отзвуки бывшей речи, шепот, доносящийся издалека.
А по стене утеса снова что-то карабкалось на четвереньках, продвигаясь короткими стремительными рывками, точно паук. Голова существа вынырнула из тумана — Халли увидел седые кудри, длинную, тощую шею… Существо держалось в тени, но Халли чувствовал, что оно смотрит вверх, на него.
— Не очень-то ты любезен со своим бедным старым дядюшкой! — послышался голос.
У Халли волосы встали дыбом. Губы у него пересохли; он нервно оскалился, тяжело дыша, обнажив зубы и десны.
— Ну что же ты, хоть бы улыбнулся для порядка! — продолжало существо. — А мне вот снова наверх карабкаться. Нелегкая это работа для меня, тело-то все закоченело! Спускался бы ты лучше сам ко мне.
У Халли так сдавило горло от страха, что он даже дышал с хрипом и присвистом.
— Ты не то, чем кажешься! — прошептал он.
— Ну как же не то, то самое! А ты чересчур дерзкий мальчишка, и теперь настало время поплатиться за свои преступления! Разве не говорил я тебе, что за курганы выходить нельзя, что это верная гибель? А ты все-таки приперся сюда, непослушный, как всегда. Ну ничего, я тебя прощаю. Я так рад, что мы снова вместе! Послушай, Халли, если ты заставишь меня карабкаться наверх, это займет целую вечность!
— Я тебе не верю! — прохрипел Халли. — Это троввская магия! Наваждение, чтобы свести меня с ума!
— Малыш, ну что я могу знать о троввах? Прислушайся к моему голосу. Разве я не твой дядя?
— Нет! Голос у тебя совсем другой!
— Ну, это оттого, что часть моих слов уносит ветер. И еще потому, что язык и нёбо у меня наполовину сгнили. От этого согласные выговаривать трудновато.
— Тоже мне объяснение! — вскричал Халли. — Это кто угодно может сказать!
— Халли, Халли, ну ты же знаешь, что это я!
Халли сказал:
— Дядя Бродир — если это действительно ты, — постарайся вспомнить: мы ведь тебя похоронили меньше полугода назад! Мы совершили все подобающие жертвоприношения. Ты… ты прожил насыщенную, интересную жизнь, и… и мы все тебя любили! Сейчас тебе надлежит вкушать заслуженный покой, а не бегать по холодным горам в одной истлевшей рубахе, да еще и босиком!..
Он осекся. Фигура упорно скребла пальцами склон, пытаясь забраться наверх; он разглядел костлявое колено, выставленное вбок, хрящеватый локоть… Тут что-то обломилось, и существо, царапая камень, съехало по скале вниз?
«Дядюшка» разочарованно воскликнул:
— Смотри, милый Халли, до чего ты меня довел! Ведь каждый раз, как я упаду, я теряю все больше
