Рано утром, когда солнце еще не выкатилось из-за горизонта, со двора Муртазы выехала арба, запряженная длинноухим облезлым ишаком. На арбе сидели два человека — пожилой слуга и подросток, сын хозяина усадьбы, за их спинами было уложено несколько мешков с просом.
Помахивая хвостом, ишак бодро побежал по дороге в сторону гор. К обеду мужчина с подростком добрались до одного из горных кишлаков, где жил двоюродный брат Муртазы. Семья у родственника была большая, и мешки со злаками пришлись как нельзя кстати ко двору. Долго рассиживаться племянник со своим сопровождающим не стали, разгрузившись, двинулись в обратный путь. Возвращались они прежней дорогой, но в этот раз решили остановиться в тени небольшого утеса, под которым кусками горной породы был обложен колодец.
Мужчина и подросток сперва расстелили молитвенные коврики, чтобы исполнить намаз, после чего решили немного передохнуть и перекусить перед остатком дороги. Достав с арбы котомку со свежими лепешками, овощами и вяленой верблюжатиной, принялись за трапезу.
Ели не спеша и степенно, потом юноша взял брезентовое ведро с привязанной веревкой и направился к колодцу. Сдвинув деревянную крышку, опустил ведро в черный провал.
Если бы за афганцами наблюдал посторонний, он ни за что бы не догадался, что в этот самый момент происходит передача информации. Колодец был связан целой системой подземных галерей кирьязов, по которым с гор стекала талая вода. Когда сын Муртазы выезжал в горы, наблюдатели передавали об этом по цепочке, и в подземелье спускался связной, чтобы принять сообщение.
Сейчас записка от бывшего управляющего была свернута в трубочку и уложена в винтовочную гильзу, лежащую на дне брезентового ведра.
Утолив жажду, слуга и мальчик уложили на арбу свой нехитрый скарб и отправились домой…
Джон Смит вытащил из своего рюкзака небольшой, похожий на школьный, пенал герметичного контейнера, единственное средство защитить сигары от повсюду проникающей сырости.
После захвата генерала Дрямова они почти две недели скрывались в горных пещерах, это было единственное место, где можно было укрыться от рыскающих на поверхности команд советского спецназа. Впрочем, этого и следовало ожидать. Если на захват пленника так раскошелилось ЦРУ, то наверняка КГБ готов потратиться не меньше, чтобы вернуть генерала.
Все это время дважды в сутки радист «зеленых беретов» выходил в эфир, принимая информацию со спутников-шпионов о дислокации советских войск на границе с Пакистаном. Количество таких рейдовых групп больше походило на подвижное минное поле, перейти которое, не задев фугас, просто невозможно. Оставалось ждать…
При всей первоклассной технической подготовленности операции бытовая была ниже самого низкого предела. Американцам приходилось употреблять ту же пищу, что и моджахедам, пить воду из источников. А таблетки, убивающие болезнетворных микробов, катастрофически быстро заканчивались. Да что там таблетки, сейчас Смит с тоской смотрел на свою последнюю сигару, которая в футляре напоминала мумию в саркофаге.
В голову офицера разведки пришло вдруг воспоминание из оперативной сводки, которую составляли для отправки в штаб-квартиру ЦРУ. Больше всего тогда его поразило сообщение, что, уходя в рейд, русские коммандос вместо продуктов берут дополнительное количество патронов и гранат.
«Настоящие варвары, — с ненавистью подумал об оппонентах Смит. — Афганцев никто никогда не мог победить, и если кому-то это удастся, то только русским».
— Сэр, последняя сводка, — мысли офицера прервал голос радиста.
— Какие изменения, Мэт? — откусив кончик сигары, спросил Джон.
— Никаких, — крикнул «зеленый берет». — Нас закупорили, как крыс в западне, осталось только облить бензином и поднести спичку.
— Прекратите истерику, капрал! — не выдержав причитаний радиста, рявкнул Смит. Он обвел тяжелым взглядом своды пещеры, представив, как было бы жутко, если бы сюда и вправду закачали бензин, а то и напалм. Смерть была бы не приведи господь.
— Виноват, сэр, — вытянулся «зеленый берет», одергивая полы своей маскировочной куртки. — Только я больше не могу сидеть в этой норе и жрать почти сырую конину, как какой-то дикарь.
«Да твои предки еще каких-то сто лет назад сидели под пальмами и жрали не только кокосы, но и всякую падаль, а не то что сырую конину», — с ненавистью глядя на радиста, подумал разведчик, но вслух сказал другое:
— Мы выполняем особую миссию, и нас здесь не бросят «на мясо». Нужно только еще немного продержаться.
— Понял, сэр. Я выдержу. Разрешите идти?
— Иди и знай — все будет хорошо, — на прощание буркнул Смит и пыхнул сигарой.
Табачный дым немного развеял поганое настроение. Нужно было искать нестандартный, новый выход, которому советские войска и спецслужбы не в состоянии ничего противопоставить.
— Салам аллейкум, — из темноты вышел Башир Ранжи. — Есть новости, дорогой мистер Смит.
— Что, неужели доедаем последнюю лошадь? — Джоном неожиданно овладела апатия.
— Нет, — не принял тона собеседника афганец, — сегодня один из моих людей прислал сообщение. Русские ищут со мной встречи, хотят своего генерала выкупить за любые деньги.
Апатию как рукой сняло, на ее место пришел животный страх. Дикарям ничего не стоит нарушить данное неверным слово. Что помешает полусотне головорезов обезглавить полдюжины «зеленых беретов» и передать его вместе с пленным Дрямовым другим неверным (русским) за тот же миллион долларов?
Одно утешало в этой ситуации: семья Башира Ранжи находилась в Австралии, а значит, почти в руках ЦРУ, и если что-то произойдет с агентом, который работал с афганцем, то с заложниками поступят по закону тайной войны.
— Это западня? — стряхивая пепел с сигары, стараясь сдерживать свои эмоции, но все же нервно спросил Смит. Инстинкт самосохранения ему подсказал, что зря он не носит с собой пистолет. Впрочем, это только в красивых историях побеждают герои-одиночки.
— Нет, письмо прислал верный человек, когда-то служил у нашего рода управляющим долгие годы.
— Почему же он решил выступить в роли посредника?
— Бывают условия, которые превращают даже сердце храбреца в труху.
— И что же тебе предлагают русские?
— Предлагают встретиться на любых моих условиях. Разве это не шанс, чтобы расколоть их оцепление, направить по ложному следу, а самим прорваться к границе?
Только теперь понял Джон, афганский феодал ненавидел шурави сильнее, чем любил деньги. Ненависть была тем стимулом, который не допустит его пойти на соглашения с русскими.
— Времени у нас мало, а еще нужно основательно подготовиться к твоей встрече с парламентерами, — бодро заговорил разведчик, разворачивая перед тусклым светильником карту южных провинций Афганистана…
Три дня пролетели, как один день. За это время Кирилл успел несколько раз съездить в город, но информаторы залегли глубоко в ил, и, как сказал Прохоров, «полный дубль-голый». Впрочем, отрицательный результат тоже результат… Сейчас они с особистом были заняты составлением списков перспективных фигурантов, хотя эта работа была рассчитана на перспективу, а пока все сводилось к поиску и освобождению генерал-лейтенанта Дрямова.
Звонок с КПП отвлек Маркова от изучения сводки, полученной из комендатуры.
— Слушаю, — схватив трубку, автоматически произнес оперативник.
Голос дежурного с сильным прибалтийским акцентом доложил:
— Кирилл Николаевич, тут какой-то местный пацан принес записку с вашей фамилией.
— Отлично, — приободрился Марков, — направь его в штаб к особисту.
Бросив трубку, привстал со своего места и громко крикнул в распахнутое окно:
— Прохор, дуй сюда, похалтуришь толмачом…
Сообщение о том, что полевой командир Ранжи согласился на переговоры, вызвало настоящий
