схватить его за руку, когда тот был уже у самой двери.
– Куда? Куда? – накинулся он на араба.
– Как «куда»? – кричал Али, стараясь вырваться. – Объявить людям, что они свободны!..
– Мало они сидели под замком? – поддержал его Иван.
– Ну – откроем, – стараясь успокоить их, сказал Эрнст. – Ну, выпустим людей из камер…
– И все тут же бросятся к лестницам! – продолжал за него Вася. – Поднимется суматоха, шум, давка. Допустим даже, что одну-две лестницы удастся проскочить, а дальше?..
А там – тупик! Солдаты из верхней комендатуры откроют огонь по бегущей толпе, а бежать некуда… Тупик!
Али стоял у двери растерянный, недовольный. Он всё ещё не мог согласиться с тем, что людей можно хоть минуту держать в камерах, если есть возможность их оттуда выпустить. Но вот Цой, до тех пор молчавший, сказал:
– Самую злую змею может одолеть куча муравьёв! Это была верная и мудрая мысль. Вася и Эрнст переглянулись.
– Сколько же у нас муравьёв? – спросил Вася. Эрнст призадумался.
– По строёвке, поданной дежурному офицеру, на сегодняшний день в мастерских числятся восемьсот восемьдесят шесть человек. Многие из них больны, страдают пеллагрой, почти все сильно истощены… Как видите, армия далеко не первоклассная!
– Мы не можем попусту рисковать людьми! – твёрдо заявил Вася. – Никто нам не дал такого права. Не зная расположения хотя бы ближайших лестниц и коридоров, мы ничего не можем сделать.
Наступило молчание.
– Кранц спустился сюда на восемь часов, – снова заговорил Эрнст. – Он получил задание вместе с вами обойти все камеры. Начальство надеется, что работа сегодня же возобновится, и поэтому решило пока воздержаться от применения силы. Эти восемь часов, пока, по их расчётам, Кранц обходит камеры, в нашем распоряжении. Но возможно, что кто-нибудь из начальников вздумает спуститься на помощь Кранцу. Надо держать ухо востро… Телефонные переговоры будут вестись нормально: у телефона сидит надёжный человек.
– Эти восемь часов нам и надо использовать, – сказал Вася. – Расставить часовых у лифта, у лестниц, на случай, если кто-нибудь из начальства пожелает спуститься к нам…
Вася обвел нас взглядом и задумчиво потёр ладонью лоб.
– Мало нас… – вздохнул он.
– Надо выпустить людей из камер, тогда будет много! – запальчиво крикнул Али.
– Давайте откроем хотя бы одну камеру и приведём людей сюда, – предложил Иван. – Они подскажут, как нам быть дальше.
– Кто начальник восьмого квартала? – спросил Вася.
Гауптман Вернер, – отозвался Эрнст.
– Склады у него? – Да.
– Значит, нам нужно привести сюда гауптмана Вернера, – решил Вася. – Прикажи караульному начальнику, чтобы он его пригласил к нам.
Эрнст оглядел каморку.
– Надо бы найти для штаба что-нибудь поудобнее, – заметил он. – Пройдёмте, поищем более просторное помещение! Туда и позовем Вернера.
Мы направились к выходу. Вася остановил нас.
– Вы, вы и вы, – указал он на Цоя, Ивана и Али, – пойдёте с товарищем Эрнстом! Дашь им оружие! – обратился он к Эрнсту. Тот кивнул. – С автоматами обращаться умеете?
– Мы – солдаты! – ответил за всех Иван. Он посмотрел на Цоя и Али и добавил: – Если нужно – помогу, наука нехитрая.
– А вы, – обратился ко мне Вася так же официально, – останетесь при штабе, будете переводчиком.
– И дежурным! – добавил Эрнст и улыбнулся мне. Спустя несколько минут наш штаб обосновался в просторной комнате, ранее принадлежавшей коменданту седьмого квартала. Рядом находились электростанция и трансформаторный отсек с пультами управления. Пока ещё в подземелье горел свет и можно было ходить по коридорам и комнатам, разглядывать их и удивляться тому, с каким трезвым и точным расчётом они были устроены и оборудованы. «А вдруг погаснет свет!» – подумалось мне. Я вздрогнул, по спине пополз сырой холодок. Мы уже знали, что значит остаться в темноте.
Едва я успел оглядеться в новом помещении, как дверь широко распахнулась, и явился начальник караула вместе с гауптманом Вернером, высоким и прямым, как телеграфный столб, офицером. Белёсые глаза его прятались за круглыми очками без оправы; при ярком свете ламп толстые стекла поблескивали, словно льдинки. На длинном желтом лице, сплошь изрытом морщинами, лежала печать надменной покорности. Ещё не переступив порога, он браво вытянулся, поднял руку и гортанным голосом крикнул:
– Хайль!
Ему никто не ответил. Я стоял в углу, по другую сторону огромного письменного стола, возле канцелярского шкафа, и молчал. Ей-богу, я не знал, как следует себя вести в подобных случаях! Он задержал на мне взгляд. Бесцветные глаза его налились кровью, лицо потемнело.
– Кто впустил сюда эту свинью? – крикнул он, хватаясь за кобуру.
Он не видел, как в комнату вошел Вася и остановился позади него. Едва Вернер потянулся к кобуре, как Вася схватил его за руку. Гауптман вздрогнул, лицо его задергалось от бешенства.
– Мерзавец! Грязная свинья! – завопил он. Следом за Васей вошел товарищ Эрнст. Начальник караула взял под козырек и удалился.
– Немедленно уберите эту грязную свинью! – неистовствовал гауптман, указывая на стоявшего рядом с ним Васю. Обо мне он уже позабыл. – Клянусь именем моего фюрера, вы за это ответите!
Эрнст слушал эти вопли с самым невозмутимым видом.
– Успокойтесь, гауптман! – не повышая голоса, сказал он. – Стоит ли так волноваться? Это вредно для здоровья. Хорошо, что ваша кобура пуста.
– Я – офицер армии моего фюрера! – кричал Вернер. – Ему принадлежит моя жизнь! Я не позволю!..
– Дадите показания этому человеку, – Эрнст кивнул в сторону Васи. – Всего лучшего, господин гауптман!
Вася прошел к столу.
Вернер ничего не понимал. Всё происходящее казалось ему глупым и неуместным фарсом. В самом деле, кто мог на такой глубине, при столь тонко разработанной системе содержания заключённых устраивать какие-то восстания и оспаривать у гауптмана Вернера данное ему самим фюрером право командовать в одном из кварталов этой необычной фабрики? Но очень скоро Вернеру пришлось убедиться в том, что Вася вполне серьёзно относится к предстоящему разговору.
– Скажите ему, – обратился ко мне Вася, – что, по имеющимся у нас сведениям, в восьмом квартале есть запасный выход на поверхность. Спросите, согласен он открыть нам этот выход или нет?
Гауптмая не дослушал до конца вопроса и нетерпеливо прервал меня:
– Кому это «нам»? Кто это – «вы»?
– Мы – штаб восстания, – объяснил Вася.
– Ни о каком восстании не знаю!.. – решительно заявил Вернер и повернулся к двери.
Стоявший на посту Цой направил на него автомат и, выйдя в коридор, плотно прикрыл за собой дверь.
А Вася продолжал спокойным тоном не спрашивать, а скорее разъяснять всё более и более свирепевшему Вернеру:
– Под землёй стоят громоздкие и тяжелые моторы, трансформаторы, в течение нескольких лет сюда доставлялись рулоны бумаги, контейнеры с различными машинами. Как же их спускали вниз? На лифте? Или волокли по узким лестницам? Совершенно ясно, что тут есть какой-то другой вход. Господин Вернер не может не знать об этом! Переведите!
Я взглянул на Вернера. Он был смертельно перепуган и изо всех сил старался показать, что слушает
