— Что ясно?
— На следующий день после убийства Клочкова у меня состоялась встреча с Логиновым. После сытного обеда мне было сделано недвусмысленное предложение. Вернувшись в Москву, я должен найти Каскадера и доложить главе концерна «Свой путь». После этого получу хорошую премию и буду свободен. Если я заартачусь, то присоединюсь к покойному полковнику. Это было сказано открытым текстом. К тому же если я, попав к своим, начну «рыть» под концерн, они меня достанут. Судя по тому, как нас встретили в Грозном, свои люди у Логинова везде. Любое дело он спустит на тормозах, а самого возмутителя спокойствия надежно утрамбует в асфальт. Я знаю, что он не шутил и не блефовал.
— Это точно, — кивнул Глеб, потом настороженно взглянул на Олега: — А к чему ты мне все это рассказал?
— Чтобы ты понял, что у меня два выхода. Либо с Логиновым, либо против него. Ты предлагал Клочкову грохнуть главу синдиката, теперь я тебе говорю: его надо урыть. То, что он мне рассказал, тянет не на одну «вышку».
— Что несложно было сделать в девяносто втором, сейчас почти невозможно. Александр Васильевич бережет свою персону не хуже главы приличного государства.
— Так что, лапки задрать перед этим бандитом? — не сдавался Донцов.
— Знаешь, Олежа, как говорят молодым бойцам в армии: «Служи, как „дед“ служил, а „дед“ на службу…» Сам знаешь, что на службу кладут. В общем, служи в своем МВД, как и прежде, только обходи стороной «горячие точки». Может, все и уладится.
— Ты что задумал? — спросил Олег.
— Не забивай себе голову ерундой, — отмахнулся Глеб. Несмотря на его бесшабашный вид, глаза частного детектива были задумчивы.
— Глеб, не толкай меня на стезю стукачества.
— Это угроза или шантаж? — спросил Глеб.
— Понимай как хочешь, но у меня свой счет. И я его намерен предъявить, — с запалом произнес Донцов.
— Ты был на войне?
— Я четырнадцать лет в ментовке. И не бумажки там раскладывал. У меня десятки задержаний особо опасных преступников, я шел на ножи и стволы. И ничего, справлялся.
— Война немного отличается от твоих ментовских захватов. Война — это постоянное напряжение, а не в момент броска на нож или ствол.
— Кроме того, что у меня черный пояс по карате, я еще мастер спорта по стрельбе из винтовки по «бегущему кабану». На войне я могу быть снайпером.
— Хочешь повоевать?
— В гробу я видел эту войну, — вспыхнул Олег. Правый угол рта искривился в свирепой гримасе. — Но и никому не позволю делать из меня «жертвенного барана». Я бандюков щемил и буду щемить. Независимо от их положения в табели о рангах. Раз не могу по закону, буду делать это вне закона.
— Ну, смотри, сыщик. Сам напросился.
Глава 3
Глеб Кольцов вошел в узкое купе вагона, поставил на пол чемодан, опустился на нижнюю полку. Снял куртку и повесил на вешалку у изголовья. В коридоре вагона толклись пассажиры и провожающие. Глеба никто не провожал, единственный человек, которому он доверял, была Натаха, его секретарша. Но, уезжая в Питер, он оставил девушку в неведении. Когда не знаешь, нельзя проболтаться. Тот, к кому ехал Глеб, очень ценный человек. Возможно, последний из плеяды бойцов кабульского «Каскада» и к тому же кладезь разной информации.
— Граждане провожающие, прошу выйти из вагона. Через минуту отправляемся, — загремел в коридоре голос проводницы.
Снова суета в вагоне, торопливые слова напутствий. Провожающие покидали вагон.
Из окна купе виднелась лента перрона. Глеб посмотрел в сторону здания вокзала, ничего подозрительного. После разговора с Донцовым стало ясно, что Логинов начал охоту и его люди неизбежно выйдут на Каскадера, это только вопрос времени. До этого надо успеть попортить крови Александру Васильевичу.
Состав дернулся, и, медленно покачиваясь, вагоны поплыли вдоль перрона, постепенно набирая скорость. Толпа провожающих осталась позади…
«Олег Донцов, старший оперуполномоченный МВД, был в Чечне с Клочковым, потом общался с Логиновым. В Москве вышел на меня. Хочет поучаствовать в борьбе с мафией незаконными методами. Почему? Действительно Логинов достал его?.. А может, все проще: действует по приказу ментовского начальства, которое хочет чужими руками устранить набирающего силу мафиози. Нет, это вряд ли. Менты не могут просчитать, что я задумал, поскольку не знают о карте. А для элементарной ликвидации у них есть свои классные киллеры… Может, это игра самого Логинова: хочет выяснить, уничтожена карта-схема или его „инкассатор“ видел представление в духе Копперфилда. Это исключить нельзя, — думал Глеб, наблюдая, как за окном мелькают фонари. — Как бы то ни было, Донцов не знает о моей поездке в Питер. И уже тем более зачем я туда отправился».
— Билетики ваши, — раздался голос проводницы.
На Глеба смотрела неопределенного возраста женщина в синем форменном костюме. Он протянул ей билеты на все четыре места, добавил еще десятидолларовую банкноту и попросил:
— Пожалуйста, в мое купе никого не подсаживайте.
Проводница сунула билеты в карман и, уходя, бросила:
— Развелись, понимаешь, буржуи, один хочет ехать.
Кольцов пропустил мимо ушей бурчание проводницы, задвинул дверь купе. Потом поставил на полку свой чемодан, открыл его. Кроме смены белья, там лежала бутылка водки и закуска: колбаса, паштеты, какие-то салаты, купленные в кулинарии. Глеб разложил все это на столике. Налил в походный стаканчик водки, взял его в руку и тихо сказал:
— Не думал я, Владимир Константинович, что так все получится. Не думал, не гадал, а вот как вышло… Ничего, ничего, эти суки еще будут кровью харкать, вспоминая тебя. Спи спокойно, дорогой друг. Вечная память и вечный покой.
Он осушил залпом стакан, занюхал корочкой, выдохнул. Да, не думал он, что все так получится, хотя и чувствовал: этого им никто не простит…
Последний раз Глеб виделся с Клочковым в конце прошлого года. Он только взял офис в аренду и вел переговоры с банком насчет кредита. Работы не было, поэтому в свободное от переговоров время Глеб приезжал в бывший пункт правопорядка и занимался уборкой мусора.
Ободрав обои в дальнем кабинете, которому предназначалось стать «комнатой отдыха», Глеб присел перекурить. Но едва он щелкнул зажигалкой, как услышал знакомый голос:
— Есть кто живой?
В дверном проеме стоял Владимир Клочков, на нем было длинное черное драповое пальто, дорогие ботинки на толстой подошве и норковая шапка. Глеба всегда поражало, что неряшливый в военной форме, Клочков одевался в гражданское с подчеркнутой изысканностью и аккуратностью.
— Какие люди, — невольно вырвалось у Кольцова. Предыдущая их встреча произошла год назад, когда Клочкову присвоили звание полковника. Ох и хорошо они тогда обмыли новые погоны. Мужчины обменялись рукопожатиями, похлопали друг друга по плечам.
— Смотрю, Глебушка, растешь, заводишь свой офис. Так сказать, входишь в русло рыночной экономики, — смеясь, говорил Клочков.
— Да и ты, я гляжу, Владимир Константинович, тоже не бедствуешь. Но, если что, могу взять в компаньоны, — в тон ему отвечал Глеб.
