До базы «Дозор» Улнис и Лаптев добрались, когда на тайгу опустилась ночь. База была хорошо замаскирована, лишь кое-где горели слабые огни. Нечего было и думать о проникновении за колючую проволоку, поэтому Лаптев предложил:
— Сегодня отоспимся, а завтра с утра все устроим.
— Ладно, — согласился Улнис… Уснули они быстро. Едва небосвод стал светлеть, Родион растолкал Владиса. Наскоро перекусив, они нашли место для наблюдения за базой. Оно было выбрано отлично. С холма, где расположились наемники, был прекрасный обзор. Через окуляры биноклей четко просматривалась вертолетная стоянка с зачехленными мордами двух вертолетов. Невдалеке от механических стрекоз стоял «кукурузник» — двукрылый самолет, покрытый камуфлированной раскраской. Рядом с «Ан-2» под маскировочной сетью расположился пассажирский самолет «Сесна». Глядя на этот самолет, Владис спросил:
— А что эта гражданская колымага там делает?
— Можешь поверить, друг мой: тот, кто прилетел на этом желтом красавце, знает, чем здесь занимаются, — с улыбкой ответил Лаптев.
— Ну, это само собой разумеется, — буркнул латыш, продолжая разглядывать территорию базы.
Коробки бараков, возле них копошатся боевики из охраны. Недалеко от бараков лежат штабеля авиационных бомб и ракет, канистры с зажигательной смесью. Эти штабеля накрыты маскировочной сетью, возле каждого штабеля по паре часовых. Еще один часовой ходит вдоль взлетно-посадочной полосы, от стоянки самолетов до башни-маяка, стоявшей перед ВПП.
— Значит, так, — сказал Лаптев. — Я иду на стоянку самолетов и пробую вывести их из строя. А ты, Викинг…
— Подожди, Лопата, подожди, — перебил друга Владис, — почему ты пойдешь на стоянку? Пойти должен я, это я десантник, я служил в спецназе как армии, так и флота, а не какой-то инструктор пулеметных курсов.
— Ну, во-первых, мой дорогой Владис, я старший по званию; во-вторых, я диверсант со стажем куда большим, чем ты, салабон, хотя бы потому, что в Афган меня послали учить других, а ты сам воевал; и в- третьих, то, что мы задумали, нужно выполнять спокойно, без нервов. А ты слишком горяч для такого дела, — проговорил Лаптев, вновь взявшись за бинокль.
— Почему же я горяч? — встрепенулся Улнис, он хотел еще что-то сказать, но Лаптев его оборвал.
— Ну хватит, я уже видел потасовку с тем разведчиком, который чуть не задушил тебя. К самолетам пойду я, а ты… — Лаптев указал на ВПП, где вяло прогуливался часовой, он как раз подошел к большому папоротниковому кусту, росшему рядом со взлетно-посадочной полосой, — ты засядешь в этих кустах, оружие одолжишь у часового, все равно оно ему в тягость. И будешь ждать меня. Если все будет тихо, я по канаве водостока, — Лаптев показал на канаву, тянувшуюся вдоль всей длины ВПП и служившую для стока дождевой воды, — по канаве водостока отойду к тебе, и мы уйдем в лес. Если же начнется заваруха, ты меня прикроешь и будем отходить с боем. Понял?
— Понял, — буркнул Улнис. Доводы Лопаты были слишком веские, чтобы их оспаривать. А главное, от этой операции зависела жизнь оставшихся в пещере раненых.
Спустившись с холма, наемники поползли к ограждению базы. На то, чтобы пройти два ряда колючей проволоки и замаскированное пространство между ними, понадобилось больше времени, чем наемники предполагали.
Кроме обычных осколочных мин затяжного действия, были и новые сигнальные, с которыми ни тому, ни другому до сих пор встречаться не доводилось, поэтому их пришлось обходить. Проложив тропу среди мин, установили пару сухих веток как ориентиры. Затем они пробрались в канаву, где и расстались. Родион двинулся к вертолетно-самолетной стоянке. Подождав немного, Владис выбрался из канавы и быстро заполз в заросли папоротника.
Двигаться среди широких листьев папоротника мешали висящие по бокам кобуры с двумя «люгерами». «Черт, я, как вьючный ковбой, обвешан этими пистолетами», — мысленно ругался латыш.
Он достиг противоположного края зарослей и затаился, ожидая, когда подойдет часовой. А тот, дойдя до пассажирской «Сесны», о чем-то беседовал с пилотом, не спеша возвращаться. Наконец он двинулся назад.
Когда охранник приблизился вплотную к папоротнику, Улнис осмотрелся по сторонам и, не видя ничего подозрительного, метнулся к нему. Мгновение — и часовой пропал, труп с перерезанным горлом Владис затащил в кусты. Кроме новенького автомата «АК-74», у часового были четыре запасных магазина и широкий штык-нож. Этого хватило бы, чтобы прикрыть отход Лопаты.
Тем временем Лаптев выбрался из канавы водостока. До «кукурузника» было около сотни метров. Родион, пригибаясь, направился к самолету. Оказавшись у хвоста «кукурузника», он выпрямился во весь рост, как вдруг увидел часового, дремавшего в тени хвостового оперения. Едва Лаптев подобрался к нему, как тот встал, вскинул на плечо автомат и двинулся вокруг самолета. Теперь уже Лаптеву пришлось прятаться под хвостовым оперением. С часовым надо было кончать. Охранник прошел хвост самолета — и Лаптев бросился на него. Накинув на шею часового ремень от «узи», он резко развернулся и затянул импровизированную удавку через плечо. Часовой минуту боролся за жизнь, потом дернулся раз-другой и затих.
Быстро спрятав труп часового под фюзеляжем самолета, Лаптев подвесил под правую плоскость крыла магнитную мину, взрыватель был выставлен на десять минут. Теперь необходимо было подобраться к вертолетам и там решить, как одной миной вывести из строя два вертолета…
Владис изнывал от ожидания, но Лаптев все не появлялся. Со стороны башни донесся крик. Улнис посмотрел в ту сторону. Громыхая тяжелыми кирзачами, по металлическому покрытию полевого аэродрома шел еще один боевик. Он что-то кричал, но издалека не разобрать, видимо, звал часового, но тот не откликался.
Вдруг боевик присел на корточки и посмотрел на заросли папоротника. Владис проследил за его взглядом и, к своему ужасу, заметил, что из кустов торчат подошвы ботинок убитого часового. Это был провал. Но проверяющий оценил это по-другому, он решил, что часовой залез вздремнуть в кусты. Его лицо исказилось странной гримасой восторга, и он крадучись двинулся в сторону кустов. Проклиная все на свете, Владис примкнул штык к стволу автомата и затаился.
Наконец проверяющий часового боевик достиг кустов. Повесив на грудь автомат, он двумя руками раздвинул листья папоротника. Увидев, что часовой мертв, проверяющий хотел закричать, но Улнис его опередил. Сжимая автомат за шейку приклада, размахнувшись, он ударил проверяющего в голову. Штык пробил лобовую кость и прошел в мозг боевика. Ноги у него подкосились, и он рухнул на мертвого часового. Штык намертво застрял в черепе убитого, пришлось его там и оставить. Теперь у Владиса было два автомата и вдвое больше патронов…
Проблему одной мины и двух вертолетов Лаптев решил блестяще. Один вертолет он решил заминировать, а из другого слить горючее. При взрыве одного обязательно воспламенится и другой. Установить мину под топливным баком вертолета было делом нескольких секунд. Взрыватель ее был выставлен на семь минут. Но едва Лаптев подошел ко второму вертолету, чтобы открыть пробку слива, как его тут же окликнули. Он медленно повернулся, возле желтой «Сесны» стоял пилот, он был не вооружен и принял Лаптева за одного из боевиков Улдузова. Сейчас он понял свою ошибку. Впервые в жизни пилот Павел Доронин пожалел о том, что не носит с собой оружия. Криво ухмыльнувшись, Лаптев нажал на спуск своего «узи». Короткая очередь сбила летчика с ног. Следующая очередь пробежала по моторному отсеку вертолета. В бараках поднялся страшный шум, со всех сторон к вертолетной площадке бежали вооруженные боевики. Дав по бегущим несколько коротких очередей, Лаптев бросился через взлетную полосу к канаве водостока…
Как ни ожидал перестрелки Улнис, звуки автоматных очередей раздались для него как гром среди ясного неба. И сразу же база, еще секунду назад дремавшая, проснулась. Все вокруг зашевелилось, люди, прохаживающиеся до этого вдоль бараков, бросились в помещения и через несколько секунд выбегали обратно с оружием на изготовку. Улнис, прижав приклад автомата к плечу, попытался на глаз прикинуть количество боевиков, но потом плюнул, про себя решив: «Сейчас будет не до арифметики». На вертолетной
