Два автомата оказались большой обузой для Виктора, но бросить он не мог ни один. «АК-74» был штатным оружием, и за него следовало отвечать не только перед ротным, но и перед «особым отделом». Трофейный «АКМ» был редким приобретением, и бросить такую вещь – себя не уважать.
Забросив на спину штатный автомат, Савченко ползком поднялся на второй этаж, позицию он занял у пролома в стене, вся улица была перед ним как на ладони.
Несколько десятков боевиков, стреляя на ходу, перебежками подбирались к дому.
Среди мельтешащих фигур Виктор выбрал одну – молодой боевик в высокой бараньей шапке с узким лицом, покрытым редкой рыжей бороденкой. В руках он держал автомат, повязанный разноцветными лентами, за пояс были заткнуты два кинжала в металлических инкрустированных ножнах. Оценив колоритную внешность – Индеец, – хмыкнул Виктор, он поймал боевика в перекрестие оптики.
Первая пуля прошла рядом, вторая сбила мохнатую шапку, заставив чеченца залечь, а Виктора – понять принцип снайперской стрельбы. Когда в очередной раз чеченец поднял голову, Савченко точно всадил третью пулю ему в лоб. Следующую цель он поймать в прицел не успел, буквально на голову свалились двое офицеров.
– Ну, как растяжки? – спросил Егоров, меняя очередной магазин в своей винтовке.
– Стоят на входе, – ответил Виктор. – Пусть только влезут.
– Отлично, – Егоров заглянул в заряженный магазин и зло выругался. – Черт, – повернулся к напарнику и спросил: – Серега, у тебя бронебойно-зажигательные есть?
– Есть, – ответил Козлов, меняя магазин в своей винтовке.
– Ударь по ящикам с минами.
Два приглушенных выстрела вызвали взрыв. Мины взорвались, расшвыривая во все стороны смертоносные осколки.
– Ну, теперь мы их разозлили по-настоящему, – хмыкнул Козлов, укрывшись за спиной. Он посмотрел на Егорова, поднялся и спросил: – Что скажешь, командир, уходим?
– Момент, – ответил майор и достал из нагрудного кармана бушлата портативную рацию, внешне похожую на устаревшую модель мобильного телефона. Вытянув антенну, Егоров набрал код, приложил к уху и заговорил: – Ястреб, Куница на связи. Работай вариант три, красный цвет.
– Вас понял, – ответил невидимый Ястреб, – трехминутная готовность, поторопитесь, ребята.
– Давай, Серега, – сказал Егоров напарнику.
Козлов достал из ранца предмет, похожий на консервную банку. Выдернув предохранительную чеку, установил ее в проломе стены. Несколько секунд жестянка дымила, а затем вспыхнула алым пламенем.
– Уходим, – рявкнул майор, срываясь с места. Виктор догадался, что сейчас невидимый пилот наводит на свет маяка систему вооружения своего самолета. Подхватив автомат, он опрометью бросился за чекистами.
Они выскользнули из здания, быстро перебежали улицу, но, прежде чем достигли развалин каменной ограды, воздух рассек пронзительный звук падающей тяжелой авиабомбы.
– Ложись! – прикрикнул Козлов. Двое альфовцев успели юркнуть под защиту ограды, Савченко нырнул в глубокую артиллерийскую воронку.
Гигантский взрыв сотряс землю, огненный фонтан поглотил разрушенный дом, превратив его в груду развалин…
Глава 7
Колеса поезда ритмично стучали на стыках рельс. Натянув на глаза вязаную шапочку, Пророк старательно изображал спящего.
Все прошло, как и обещал побратим, без накладок, правда, «таблетку» трижды останавливали на блокпостах. Но как только кто-то из федеральных солдат заглядывал в салон, он тут же отскакивал назад, недовольно морща нос. Пропитанные кровью и гноем бинты смердели так, что начинало жечь глаза. Вонь оказалась надежнее любого пропуска.
К вечеру они добрались до Моздока, проехав пост ГАИ, на котором, кроме нескольких милиционеров, расположилась «группа усиления», взвод вэвэшников с тремя БТРами.
– Сворачивай к больнице, – коротко распорядился Турпал, обращаясь к водителю, мрачному типу в кожаной шапочке, прикрывавшей бритый череп.
Республиканская больница, как и в довоенные годы, обслуживала гражданское население. Только и здесь уже чувствовались современные веяния. Над бетонной оградой тянулись плоские кольца «егозы», у ворот прохаживались облаченные в бронежилеты и вооруженные автоматами милиционеры. Старший, смуглолицый старшина, подчеркнуто внимательно изучил документы Турпала Садыкова и только после этого распорядился впустить «таблетку» на территорию больницы.
– Давай к моргу, – снова отдал распоряжение фельдшер. Серые сумерки сменила густая чернота ночи, фонари уже давно не освещали аллеи, и лишь свет из окон больничных корпусов немного рассеивал смолянистую темноту.
Угрюмый водитель хорошо ориентировался на территории, и вскоре «УАЗ» подъехал к неприметному квадратному зданию, где над дверью, ведущей в полуподвал, примостилась табличка «Морг», подсвеченная одинокой «лампочкой Ильича».
Едва «таблетка» остановилась, из нее выбрался фельдшер и деловитой походкой подошел к обитой жестью двери. Приблизившись, он несколько раз несильно пнул ногой в жесть, под его ударами дверь глухо загудела. Сделав короткую паузу, фельдшер снова нанес несколько ударов ногой. Вскоре загремел тяжелый засов, и дверь приоткрылась, в проем выглянула бородатая физиономия с длинным горбатым носом.
– Салам алейкум, Ваха, – первым поздоровался фельдшер. Бородач сразу узнал его и оскалился в довольной улыбке, обнажив редкие гнилые зубы.
– Здравствуй, Турпал, решил проведать старого товарища или по делу?
– По делу, – тихо молвил Турпал, понизив голос, добавил доверительным тоном: – По очень серьезному делу.
– Хорошо, заходи. – Бородач распахнул дверь.
– Подожди. – Фельдшер не спешил заходить в мертвецкую. – Нужно сперва выгрузиться.
– А-а, так ты покойника привез, – почему-то обрадовался Ваха, выбираясь из царства мертвых на свежий воздух. Поверх обычной одежды на нем был некогда белый медицинский халат, на котором, если приглядеться, можно было разглядеть красные точки кровавых брызг.
Санитар и водитель, подхватив носилки с забинтованным Хадышевым, занесли свою ношу в подвал.
Поднявшись через несколько минут наверх, водитель «таблетки» смахнул со лба пот, поправил кожаную шапочку и, не говоря ни слова, забрался в кабину автомобиля. Бросив папку с сопроводительными документами на письменный стол у стены под зарешеченным окном, Турпал Садыков стал поспешно снимать бинты с Пророка.
Сообразив, что перед ним не покойник, Ваха молча присоединился к приятелю.
Едва лицо было освобождено от смердящих бинтов, Таймураз Хадышев раскрыл глаза и, широко разинув рот, часто задышал, стараясь наполнить легкие относительно свежим воздухом подвала. Приподнявшись на носилках, он опустил ноги и, расправив плечи, с видимым удовольствием похрустел суставами, разгоняя кровь.
Ваха узнал «бригадного генерала» Хадышева, в начале первой чеченской кампании он в отряде Пророка исполнял обязанности санинструктора, но в первом же бою был тяжело контужен. Потом его долго лечили в родном селе, и больше Ваха не воевал.
– У тебя есть неучтенные трупы? – отвлекая на себя внимание санитара, спросил Садыков. – Мне необходимо официально заверить свою поездку. – Раскрыв папку, он достал документы на умершего.
– Все оформим, как положено, – заверил его Ваха, не сводя взгляда с лица полевого командира. – Ради Пророка я готов сам умереть.
– Это лишнее, – усмехнулся Хадышев.
