отдельный санузел и душ. Большие окна выходили на внутренний дворик, Христофоров мог наблюдать, как его помощник в компании хозяина наслаждается прохладительными напитками, разбавленными доброй порцией алкоголя.
К выпивке Владимир был равнодушен, хотя в хорошей компании под соответствующую беседу мог влить в себя значительную порцию спиртного. Но происходящее вокруг него почему-то начало бесить. Опытный оперативник злился из-за того, что, не выяснив его мнение на текущую проблему, начальство на себя «потащило одеяло» оперативной игры, тем самым превратив его в обычную пешку.
«Ладно, хотя бы все по уму делалось», – стоя под тугими струями воды, думал Христофоров. – Так нет же, упарывают косяк за косяком, непонятно для чего сюда прислали Кирилла, да еще дали обеспечение из дипломатических атрибутов. Машина с посольскими номерами, жилье на представительской вилле. Оставалось только плакат вывесить на арабском: «Внимание, работает российская разведка». Впрочем, после подобных пассажей на них уже наверняка обратили пристальное внимание местные службы государственной безопасности. А учитывая пламенную любовь последних к заокеанскому Дядюшке Сэму, не исключено, что в самое ближайшее время ими заинтересуются в ЦРУ. И тут возможны разные варианты. Ведь все могло быть намного проще», – продолжал себя распалять Владимир Николаевич. Имея на борту «Аграбы» «засланного казачка» в лице Виктора Савченко, несложно было бы разработать план по изъятию денег с яхты. Теперь же следовало потратить много сил и времени на конспирацию. Так что чрезмерная активизация командования не форсировала операцию «Флинт», а значительно тормозила ее ход.
Выйдя из душевой кабинки, Христофоров открыл холодильник и достал запотевшую бутылку минеральной воды, отвернул пробку и жадно приложился к горлышку.
Полупустую бутылку вернул в холодильник и прошел в спальню. Прежде чем что-то решать, необходимо было дать отдых телу и мозгам. Уже через минуту полковник тихо посапывал, натренированное сознание послушно управляло биологическими часами контрразведчика.
Опасения Христофоров были не напрасными, только в этот раз руководство ФСБ оказалось ни при чем. Трагическое совпадение обстоятельств завершилось плотным невидимым колпаком, который над Владимиром навесил неизвестный ему агент ЦРУ Френк Биглер…
Вырвавшись за пределы фермы, Пророк недолго размышлял, куда бежать. Времени у него оставалось немного, прежде чем чекисты сообразят, что не хватает «гостя». А узнав, кто этот гость, тут же раскинут сеть «Перехвата». Журналисты предпочитают писать о неэффективности этой операции, но они не правы. Для того чтобы вырваться из паутины «Перехвата», необходимо обладать несколькими факторами: достаточным количеством времени, сменой транспорта и надежной «норой», желательно где-то недалеко. Ничего этого у Таймураза Хадышева не было, покидать область на попутках было равно самоубийству, наверняка в архивах ФСБ были фото Пророка, раздать их милицейским постам по электронной почте – дело нескольких минут.
Человеку легче всего раствориться в людском море. Ростов подходил для этого как нельзя лучше. В городе находилась достаточно обширная чеченская диаспора, но связываться с соотечественниками Таймураз не решился, наверняка в этой среде было полно осведомителей милиции и госбезопасности. И в случае появления Хадышева сексоты наверняка донесут своим кураторам.
Селиться в гостинице или попытаться снять частную квартиру также было опасно. В первом варианте все постояльцы регистрируются, во втором – частников станут шерстить участковые.
Сидя в Панкиси, Таймураз тщательно изучал тактику действий МВД и ФСБ, полученные знания должны были сослужить ему добрую службу.
«Выход только один, обживаться здесь, как в горах», – решил он. Имея приличную сумму российских денег, он в ближайшем магазине приобрел несколько бутылок питьевой воды, упаковку галет, консервированную говядину, зеленый чай, портативный фонарик, спички, с десяток парафиновых свечей, а также бритвенный станок. Все покупки Пророк сложил в большую дорожную сумку и покинул магазин.
Место для своего «тайного» проживания Таймураз Хадышев выбрал на территории заброшенного завода. Небольшой барак на крутом берегу Дона оказался наиболее подходящим местом для ночлега, в полусотне метров от него растянулся длинный забор из бетонных плит, которые время от времени воровали предприимчивые горожане, из-за чего заводская ограда напоминала старушечьи зубы.
Барак в свое время был использован под склад инструментов, но теперь, когда металл оказался в цене, здесь не было даже ржавого гвоздя, это гарантировало от посещений охотников за металлоломом.
Начав обустраиваться в дальней каморке, Пророк подосадовал, что не купил спального мешка. Но выбираться в город уже было опасно. Собрав немного щепок, Таймураз разжег костер, подогрел консервированную говядину и съел с парой галет. После чего задул огонь, завернулся в куртку и заснул, уперев голову в колени.
Проснулся Хадышев от посторонних шумов. Подняв голову, он прислушался, звучали голоса.
«Человека три-четыре», – автоматически отметил полевой командир. Его рука скользнула под куртку, извлекая пистолет убитого им чекиста. Большой палец бесшумно взвел курок, направив ствол «ПМа» в дверной проем. Затаив дыхание, Хадышев принялся терпеливо ждать. Но голоса стали удаляться. Можно было вздохнуть с облегчением, но Пророк относился к категории охотников и хотел выяснить, кто же потревожил его сон.
Выставив перед собой пистолет, он бесшумно, подобно волку, осторожно двинулся к выходу из барака.
Оказавшись возле дверного проема, Таймураз разглядел четверых грязно одетых и небритых мужчин, тащивших на своих плечах какую-то поклажу. Бомжи о чем-то весело переговаривались, видимо, сегодняшний день был для них удачным.
«Шайтан вас забери», – недовольно выругался Хадышев, подобное соседство с бродягами ничего хорошего ему не обещало. Те могли обнаружить незнакомца на своей территории, потом устроить разборку с чужаком. А если узнают, что милиция начала поиски беглеца, то запросто могут и рассказать о нем. Пускать эту проблему на самотек никак нельзя, ее следовало радикально решать, и как можно быстрее.
Необходимо предупредить соратников по борьбе, что тайна «Джаамата» раскрыта федералами. Здесь, на территории России, он никому уже не мог доверять. Даже в Ичкерии Пророк верил только одному человеку, своему побратиму. Но Турпал Садыков ничем в данной ситуации помочь ему не мог. Единственный выход он видел в возвращении в Панкисское ущелье, откуда без труда можно известить не только полевых командиров в чеченских горах, но и эмиссаров, находящихся за рубежом.
Так размышлял Пророк, бесшумной тенью скользя за бомжами. Бродяги тем временем пересекли заводской двор, потом свернули между безжизненными коробками опустевших цехов в узкий проем, в конце которого наблюдалась квадратная постройка из красного огнеупорного кирпича.
«Кочегарка», – догадался Пророк по стальной трубе, возвышавшейся над ней. Бомжи, все так же весело переговариваясь, скрылись внутри здания. Через несколько минут из темноты дверного проема показалось бледное сияние.
«Факел зажгли».
Сияние и возбужденные голоса становились все слабее и слабее. Держа перед собой «Макаров», Таймураз в несколько широких шагов достиг стены заброшенной котельной и осторожно заглянул внутрь. Свет факела совсем исчез, а голоса звучали глухо, будто из-под земли. Чеченец напряг зрение и вскоре смог разглядеть большую бетонную лестницу, ведущую вниз. Стараясь ступать как можно тише, начал спускаться по лестнице. Пройдя один пролет, он наконец увидел свет, много света. Похоже было, что бомжи разожгли не менее полудюжины фонарей. Присев на корточки, Таймураз без помех смог разглядеть подземную галерею. Большое количество вентилей, сплетение труб, все это подсказывало ему, что некогда здесь находился центральный пост теплосети.
Это был куда лучший вариант, чем жить где-то на отшибе. Бомжи – опытный и осторожный народ, в подземелье зимой не в пример теплее, чем наверху. К тому же многокилометровые подземные тоннели коллектора теплотрассы позволяли в случае опасности укрыться.
– Ну, Хлющ, ты настоящий хлющ, – до слуха Пророка донесся восторженный голос одного из бездомных. – Это же надо, уволочь баранью ногу прямо из-под носа барыги.
– А че, я водку привык мясом закусывать, – гордо заявил второй бомж, звеня стеклянной посудой.
– Из-за этой бараньей ноги нам теперь неделю на рынке не появиться, – встрял в разговор недовольный голос третьего.
