оружием…
Шанталь покачала головой.
— Уходите. Я останусь одна, — ее голос звучал глухо, она кашляла. — Плешивый в подвале. Эта собака должна вылезти из норы, и я ее убью, я поклялась.
Раздался пронзительный женский крик. Они выглянули из подворотни на улицу. Солдаты гнали толпу девушек. Многие из них были в пеньюарах. Они дрались с солдатами, царапали их, кусали.
— Это девушки из заведения мадам Ивонны, — сказал Копыто. Толпа прошла мимо подворотни, и в воздухе ещедолго стояли ругань и плач. Вдруг раздался крик Бастиана:
— Смотрите!
В подворотне противоположного дома показался Плешивый. Он был одет в короткую меховую куртку. Его сопровождали три телохранителя. Из карманов их брюк торчали рукоятки пистолетов. Бастиан вскинул свой револьвер, но Шанталь с силой ударила по стволу.
— Не стреляй, ты можешь попасть в женщин.
Как раз в этот момент солдаты гнали еще одну группу девушек мимо арки, где скрывалась Шанталь с товарищами. Далее события развивались в стремительном темпе. Плешивый догнал одного из немцев, все время стараясь, чтобы его прикрывала одна из женщин или солдат. Он показал немцу удостоверение, подписанное неким штурм-баннфюрером Айхлером. Потом Плешивый что-то сказал, показывая на арку. В то же мгновение Шанталь выхватила автомат, прицелилась, но не стала стрелять — в поле зрения попала женщина. Это промедление стоило ей жизни. С отвратительной улыбкой Плешивый выпустил всю обойму в Шанталь. Не издав ни единого звука, она, как подкошенная, упала на грязную землю. Кровь, целый поток крови залил ее кожаную куртку. Ее прекрасные глаза закрылись.
— Бежим, — крикнул Копыто.
Бастиан знал — все зависит от быстроты. Он развернулся и выстрелил в Плешивого. Тот упал, схватился за левую руку, послышался хрип, как будто его издавал заколотый поросенок. Теперь пора была подумать о собственном спасении. Бастиан и Копыто знали каждую щель в «Старом квартале». Позади за стеной был канализационный канал.
Если пройти по нему и выломать затем решетку, можно выйти из «Старого квартала».
«…Мы через канал покинули „Старый квартал“,
…Я поселился в Сен-Дени. Если ты будешь в Париже, спроси обо мне у мадемуазель Дюваль. Бульвар Наполеона, 12. Пьер, Пьер, нет больше нашей Шанталь. Я знаю, как вы были близки. Она мне рассказывала, что вы хотели пожениться. Ты знаешь, что я твой друг, и ты можешь на меня положиться в этой дрянной жизни. Увидимся ли мы еще? Будь здоров, дружище. Мне все противно. Я не могу больше писать.
Стало совсем темно. Томас сидел на камне, не чувствуя холода, слезы текли по его щекам. Шанталь убита. Он обхватил голову руками и застонал. Боже, как он любил ее. Какая страсть охватила его, когда он вспомнил ее губы. Из казармы доносились крики, его искали. Но Томас ничего не слышал. Он думал об утраченной любви и плакал.
4 апреля 1943 года около полуночи английский самолет типа «Бленхайм» перелетел на высоте 250 метров лесной массив между Лиможем и Клермон-Ферран. Он сделал круг и еще раз облетел лес. Летчики заметили огонь двух костров, затем мелькнули три красных и один белый сигналы фонаря. В самолете с британскими опознавательными знаками находился немецкий экипаж и человек в английской военной униформе с парашютом за спиной. Человек имел превосходно изготовленные фальшивые документы на имя капитана Роберта Арманда Эверта. Он носил усы и длинные бакенбарды. При себе имел английские сигареты, английские консервы и медикаменты. Командир экипажа, оглянувшись, кивнул. Томас Ливен достал свои старинные золотые часы и нажал кнопку, было 0 часов 28 минут. С помощью радиста он столкнул грузовой парашют в открытый люк. А затем, вскинув руки, прыгнул в темную ночь.
«Если я расскажу обо всем этом в своем лондонском клубе, — думал Томас, спускаясь на парашюте, — меня отправят в сумасшедший дом. Непостижимо! Почти четыре года я живу в мире безумия. Я обманул английскую, французскую и немецкую разведки. Я — человек, который всегда мечтал жить в мире, вкусно есть, любить женщин. В Лиссабоне я научился изготавливать паспорта, в Марселе основал университет для преступников. Боже, в этом месяце мне исполнится 34 года! Я снова в центре. Французские партизаны внизу думают, что меня послал полковник Букмастер из Лондона. Если бы они знали, что меня послал адмирал Канарис из Берлина! Эти братцы из абвера заставили меня отрастить усы и бакенбарды. Типичное мышление разведчиков. Чтобы я выглядел, как англичанин. Как будто настоящий английский капитан, если он собирается лететь через оккупированную немцами территорию с тайной миссией, не сбреет усы и бакенбарды, чтобы не выглядеть англичанином. Идиоты, все идиоты в разведках».
Томас Ливен приземлился вниз лицом, затем медленно перевернулся. Освещенный с двух сторон горящими кострами, он увидел перед собой четыре фигуры: троих мужчин и одну женщину. Все были одеты в штормовки. Женщина была очень красива. Блондинка, со стройными длинными ногами, огромными васильковыми глазами и красиво очерченным ртом. Из трех мужчин один был маленький и толстый, другой высокий и худой, а третий волосатый, как питекантроп. Маленький толстяк, обратившись к Томасу, спросил на английском:
— Сколько кроликов играют в саду моей тещи?
Томас на великолепном оксфордском диалекте ответил:
— Два белых, одиннадцать черных, один пестрый. Они скоро должны прийти в овчарню. Парикмахер ждет их.
— Любите ли вы Чайковского? — теперь уже по-французски спросила строгая красавица. Ее глаза отражали свет костров, зубы блестели, в руках она держала тяжелый армейский пистолет.
— Я предпочитаю Шопена, — ответил Томас.
Это, казалось, успокоило блондинку, и она спрятала оружие. После того как Томас предъявил четверке свои фальшивые документы, высокий сказал голосом, привыкшим повелевать: «Достаточно. Добро пожаловать, капитан Эверт». Все начали пожимать ему руки. «Как все просто, — думал Томас. — Если бы я на лондонской бирже позволил себе такую детскую игру, хотя бы один день, к вечеру мне было бы плохо, ох, как плохо!»
Провести эту операцию было нетрудно. Немецкий абвер узнал, что в романтической лесной местности, в районе маленького городка Грозан, организовалась сильная группа французского Сопротивления, именовавшая себя «Макки Грозан». Группа стремилась установить связь с Лондоном и с его помощью развернуть борьбу против немцев. Ее дислокация вне контролируемой немцами местности, по которой проходили железные и автомобильные дороги, располагались электростанции и мосты, была очень удобна для проведения диверсий. Пересеченная местность, покрытая лесом, не позволяла оккупантам в случае необходимости проводить карательные операции с применением танков. «Макки Грозан» имела контакт с группой «Макки Лимож», располагавшей передатчиком и поддерживающей связь с Лондоном. Радист этой группы работал на немцев. От него абвер узнал о стремлении «Макки Грозан» обзавестись собственным передатчиком. Через предателя-радиста немцами было послано сообщение о том, что 4 апреля 1943 года в 24 часа капитан Роберт Арманд Эверт приземлится в районе дислокации «Макки Грозан», и высказывалась просьба обозначить место выброски условленными огнями.
— Где парашют с рацией? — спросил Томас Ливен. Оночень беспокоился об этом приборе, который немцы долго монтировали.
— У нас, — ответила красотка, не спускавшая с Томасаглаз. — Позвольте вам представить моих друзей, — она говорила быстро и уверенно, командуя мужчинами так же, как Шанталь повелевала своими бандитами. Только вместо страсти и темперамента блондинка оперировала холодным интеллектом. Маленький толстяк Роберт Газе оказался бургомистром Грозана. Худой, высокий, с умными глазами назвался лейтенантом Велле. Третий был представлен как Эмиль Роу, горшечник. Во время представления Томас думал: «Почему эта блондинка, этот партизанский синий чулок смотрит на меня так зло или если не зло, то с
