а?
— А, так это был ты, — заулыбалась я. — Надо было говорить кто, я же еще твоего голоса не знаю.
— Я представился! — со сдержанным негодованием сказал Вишневский.
— А я что? — вконец сбитая с толку спросила я.
— А ты сказала что знать такого не знаешь! — гневно ответил он. — Я почти три дня ждал, позвонишь ты или нет, наконец решил съездить, и что же? Приезжаю — а у тебя полный дом ухажеров !!!
— Братан, ты ведешь себя как ревнивый муж, — заметил Витька.
Вишневский пристыжено заткнулся.
А я все время сидела и вспоминала, как же его зовут по имени. Наконец вспомнила.
— Ладно, Саша, — сказала я. — Давай мириться. Я к тебе правда хорошо отношусь, просто ты все время не вовремя появляешься и потому возникают двусмысленные ситуации.
— Ужин со стриптизом значит откладывается? — грустно сказал Корабельников.
— Откладывается, — ответил ему за меня Вишневский. Я удивленно на него воззрилась и заметила едва сдерживаемую ухмылку.
— Наш человек! — обрадовался Витька. — Ну ладно, я тогда пошел, если будет приставать, звони, тут же буду с ОМОНом!
— Брысь, — засмеялась я.
Позже я пойму, что пропустила очередной поворотный момент. Естественно, в сторону неприятностей.
Хорошо было былинным молодцам…
Подъезжаешь к такой развилке событий, а там знак, на котором весь расклад — направо волки сожрут, налево на костре сожгут, ну а прямо — семейство очень голодных и милых людоедов, нуждающееся в завтраке. Осталось только выбрать.
Если бы у меня был такой знак, я бы не колеблясь выкинула вслед за Джоном и Вишневского с Корабельниковым. И догнала бы Серегу.
Однако правильно говорят: ума нет — считай, калека. Я, как последняя идиотка улыбнулась Вишневскому и сказала максимально искренне:
— Я так рада что ты пришел!
Ничего более умного мне в голову не пришло. Однако он обрадовался и брякнул:
— А я если честно ехал и думал — стоит или нет, вдруг ты меня метлой попрешь отсюда!
— Ну, раз не поперла, то чем займемся?
Недостаток неуверенности так и брызжет. Явный интроверт. Впрочем, это черта всех физтехов, знакомых мне по аське. У всех проблемы с общением вообще и с девушками в частности. Объясняется это очень просто. В ранней юности, пока другие зажимали девчонок по углам клубов, это племя ботаников корпело над учебниками и компьютерами. И потому они просто не приобрели опыт общения. Сейчас, став постарше и осознав проблему, ринулись наверстывать, да только не скоро ведь сказка сказывается.
И мне от этих мыслей стало Вишневского элементарно жалко. Как хоть он бизнес — то ведет, христовый?
— Послушай, — сказал Саша, — у моего друга день рождения, может вместе съездим?
Сказал и с тревогой уставился на меня. По глазам было видно — он уже пожалел о сказанном, потому что заранее ждет, что я ему откажу.
— Мне переодеваться или так сойду? — вздохнула я. Послал же мне бог фикуса.
— Сойдешь! — обрадовался он. — Даже очень сойдешь! Вернее — ты вообще сегодня классно выглядишь!
Как я и думала, с открытыми ногами на лицо даже Вишневский не посмотрел.
Я сходила в спальню, достала из гардероба белую норку, капнула на запястья «Дольче виту», одела браслет с изумрудами и на этом мои приготовления оказались законченными.
— Я готова, — коротко объявила я, появляясь перед Саней. Он ни слова не сказал по поводу моих удивительно быстрых сборов для любой девчонки, ничего не сказал по поводу моих духов. Странный тип, что ни говори…
Уже перед лифтом меня скрутило. Словно железные раскаленные штыри коротко пронзили мое тело, я сбилась с шага и застыла, боясь вздохнуть.
— Что случилось? — спокойно осведомился Саша.
— Ты иди, — с трудом вздохнув сказала я. — Я тебя догоню, забыла дома кое-что.
Добравшись до кухни, я трясущимися руками схватила банку с отваром. Буквально через пару секунд меня отпустило, знакомое тепло разлилось по моему телу.
«Оксана — волшебница», — с благодарностью подумала я. Энглман меня предупреждал, что боли будут жуткие, и полностью их снять не удастся. Однако же Оксана блестяще с этим справилась.
Черт! Я буду не я, но достану ей тот перстень. Даже если мне его придется украсть. А ничего другого и не остается, по-видимому.
Вечеринка проходила в небольшом коттеджике из белого кирпича. Я осмотрела кучу машин около ограды — шестерки, девятки, все очень демократично, похоже, и это мне уже понравилось. Богатство ко мне пришло совсем недавно, свысока смотреть на людей я еще не научилась по молодости лет, поэтому в обществе спесивых отроков новых русских начинаю нервничать. А это чревато асоциальными поступками, мне же Вишневского подводить не хотелось, он и так на голову ушибленный.
В дверях нас никто не встретил, мы просто разделись, бросили верхнюю одежду на кучу курток и шуб и пошли на взрывы смеха.
В большой комнате народ сидел где попало — кто на стульях, кто на диванах, кое — кто устроился с бокалом прямо на полу. И все смотрели на высокого парня в центре. Жаль, что я не видела его лица — со спины он был очень ничего.
— И вот идет она, значится, по кладбищу, вся такая маленькая и несчастная, — продолжал парень, художественно нагнетая обстановку. — Дождь, слякоть, ночь! Ветер с деревьев рвет осеннюю листву, и тут прямо перед ней разверзается могила! Ну и оттуда, понятно, покойничек лезет! Страшный, полуразложившийся!
Парень художественно брякнулся и изобразил того самого покойничка.
— Девочка, девочка! — завыл он басом, — а ведь я тебя сейчас съем!!!
Тут же парень мгновенно присел, махом повязал на голову чью-то розовенькую кофточку на манер платка и тоненьким невинным голосом ответил за девочку:
— «Нет, страшный покойничек, ты меня не съешь!!! Это Я! Тебя! Съем!!!» И маленькая сиротка съела страшного покойничка…
Тут парень остановился, оглядел примолкшую аудиторию и закончил поучительным тоном:
— Вот так всегда в жизни, дети мои — добр
Не сдержавшись, я заржала вместе со всеми. Вечер обещал быть веселым.
— Я пойду, поздравлю Дэна, хорошо? — тронул меня за плечо Сашка.
— Что значит — я пойду? — удивилась я. — Мы вместе пойдем, неужто ты меня решил бросить среди незнакомых людей.
И я решительно схватила его за руку.
— А что я скажу ему, если он меня спросит, кто ты мне?
— Скажешь что я твоя девушка, — отмахнулась я.
— Оки, — кивнул он.
Довольно ловко мы протиснулись сквозь толпу, и наконец остановились около того самого парня — и опять он стоял ко мне спиной.
— Дэн, — дернул его Саня.
Он обернулся:
— О! Вишневский!!! — парень похоже искренне обрадовался моему недотепе. — А я думал ты уж не придешь! Где задержался-то?
— Да дела были, держи свой подарок, кстати, — кратко ответил Саня, вручая ему коробку.
А я стояла и тихо офигевала. Этот Дэн был уж очень похож на моего Димку. Тоже двухметровый
